Мертвая вода

Женщина повернула голову. Ветер откинул волосы, Кирилл отшатнулся, пораженный отразившимся на лице отчаянием. Она что-то шептала, но слова уносил ветер. «Физики» вылетели на балкон, ринулись вперед, точно носороги. Женщина отвернулась, отпустила перила, наклонилась и исчезла. Кирилл навсегда запомнил развевающиеся на ветру волосы, последнее, что он видел. Кирилл подбежал к перилам, посмотрел вниз. До земли было сорок восемь этажей. Он успел увидеть, как ее тело отлетает, ударившись о выступ, и падает на столик одного из ресторанчиков, облепивших подножие башни.

– Зачем? Зачем? – Кирилл вцепился в перила, едва не вывалившись вслед за женщиной. – Почему она это сделала?

– Дык, браток, кому ж на каторгу-то охота? – равнодушно пожал плечами подоспевший командир «физиков».

В Евро-Азиатской Федерации пенитенциарных учреждений не было. Нарушителей изгоняли из полисов в форштадты, особо опасных высылали в удаленные поселения, где они и жили, отрезанные от мира. В отделе даже фильм показывали о жизни высланных за Уралом. Деревянные дома, коровки пасутся – пастораль.

– Каторгу?!

– В Тронхейме стройка века, рук не хватает…

Прочитав месяц назад в приказе про непонятные «принудработы», Кирилл принял их за разновидность таких поселений. Но каторга?! Слова «физика» прозвучали как бред сумасшедшего.

«Физик» правильно истолковал выражение лица Кирилла:

– Вы там, в наружке, вообще, что ли, приказов не читаете? Всех нелегалов на принудработы, а хай-теков, которые им помогают, из полиса пинком. И правильно, я считаю! Полис не резиновый!

Кирилл вернулся в коридор. На нем лица не было. «Физик» презрительно усмехнулся: тоже мне, офицер наружки. Он искренне считал, что хлюпикам в СС не место.

– Ну, что там с бабой, командир? – спросил державший инженера мордоворот.

– Сиганула с балкона, – махнул рукой командир. – Вызывай отдел очистки, пусть внизу приберут.

– Фашисты! Убью!

Услышав о смерти подруги, инженер озверел. Маленький щуплый сосед с легкостью, присущей лишь обреченным, разбросал державших его «физиков» и бросился на командира.

Эсэсовец спокойно сделал два шага назад и потянул из кобуры тазер. Иглы впились в грудь нападавшего, раздался треск, запахло озоном. Инженер свалился без сознания. Командир брезгливо махнул рукой. Бесчувственное тело унесли к лифту.

Кирилл на ватных ногах пошел домой. С щелчком дверного замка из него точно вынули стержень. Он сполз по стене и долго сидел на полу в прихожей, уставившись в стену невидящими глазами.

В Клуб Кирилл чуть не опоздал. Дверь арендованного для заседаний конференц-зала закрылась за ним, заскрежетал в замке ключ. На окна опустили жалюзи. При виде такой «конспирации» Кирилл мысленно усмехнулся: дети, иначе не скажешь.

Собрание в этот раз выдалось скучным. Профессор вещал без огонька и, на взгляд Кирилла, говорил банальности. Офицеру СС мантры про управление сознанием и чуть ли не зомбирование народных масс давно наскучили. Кирилл сидел в углу, стараясь быть как можно незаметнее. Его мутило, он никак не мог забыть покончившую с собой женщину.

Хелен сидела в первых рядах и о чем-то перешептывалась с Феликсом. Вместо обычного наряда – камуфляжных штанов и ковбойки, она надела платье. Когда профессор выдохся, объявили перерыв. Все вышли в холл размяться. Кирилл с интересом разглядывал собравшихся. Многих он узнал – просматривал их досье, а за некоторыми даже следил. Он знал, например, что вон та дама в красном, кроме двух официальных мужей, имеет еще и любовницу, а в Клуб ходит в поисках приключений. А вон тот худощавый юноша – постоянный клиент психоаналитика. Народ был разный, всякой твари по паре, но в основном интеллигенция, с приставкой «гнилая»: бездельники, имитирующие бурную деятельность. Кирилл терпеть их не мог. Мечтать о революции, которая первым делом лишит тебя теплого места и привилегий, по его представлению, мог только глупец.

Оставив Феликса, Хелен подошла к Кириллу, протянула стакан с апельсиновым соком. Кирилл поблагодарил. Он почувствовал спиной взгляд, повернулся и не удивился, увидев горящие ненавистью глаза Феликса.

Феликса, настоящая фамилия которого была совсем не Матецкий, друзья называли «Железным Феликсом». Всю сознательную жизнь он сражался с системой, которую Кирилл защищал. Феликс боролся против любой власти и любого принуждения. Не потому что его кто-то принуждал: он просто не мог иначе. Вылетев из колледжа с «волчьим билетом», Феликс не опустил руки. В Метрополисе не было ни одной андерграундной группы, в которой бы он не состоял. Большинство таких групп оказались не подпольем, так, кучки скучающей молодежи, по сути, субкультура. Поиск «настоящей» борьбы привел Феликса в анархическую группу, готовившую серию терактов. В группе оказался провокатор, и незадачливых террористов все время «вела» Санитарная Служба Метрополиса. Их взяли, осудили и отправили на каторгу. Отсидев срок, Феликс тут же взялся за старое. Его снова посадили, на этот раз пожизненно. Но он сумел сбежать из строго охраняемой тюрьмы в Метрополисе и перебрался в Штильбург, где стал набирать новую группу.