Мертвая вода

После того как все перезнакомились и Белка ушла на женскую половину казармы, командир отослал подчиненных и остался с Кириллом с глазу на глаз. Голубые глаза обдали Кирилла холодом – обер-фенрих сразу заметил и помятый мундир, и нечищеные ботинки, и землистый цвет лица.

– Ты вот что, Еретик… – начало не сулило ничего хорошего. – Если ты и дальше собираешься так служить, то лучше переведись в другой взвод. Посмотри на себя – синяк на лице, изо рта перегаром несет. И это в первый же день?!

– Командир, я друзей встретил, – примирительно сказал Кирилл. – Больше такое не повторится, я тебе обещаю.

Штайнер скривился: обращение на ты и «командир» вместо уставного ему не понравилось. Но он был только кандидатом в офицеры, таким же унтером, как Кирилл. Формально придраться не к чему.

– Генеральский любимчик, сын героя, ветеран… Думаешь, тебе все сойдет с рук? – зло прищурился Штайнер. – Я не дам тебе разрушить мою карьеру! Лучше сразу застрелись!

– Командир! Ты меня не так понял! – Кирилл поднял руки. – Я не стану твой авторитет подрывать. Я здесь, чтобы служить. Я – фон Медем!

– Хорошо…

Маска серьезности сползла с лица Штайнера.

– А где ты драку нашел? В нашем баре ты не был – я проверял.

– Я не знаю ни про какой наш бар. Я пошел в тот бар с деревянной дверью. В конце улицы…

– Деревянная дверь? – вытаращил глаза Штайнер. – Ты пошел один в пехотный бар? И они тебя не избили до полусмерти, а напоили?!

– Друзей встретил…

Кириллу было трудно говорить – болело не только то место, куда попал кулак Черномора, но и с обеих сторон возле ушей, там, где челюсть крепится к черепу.

– Тебе повезло, что проклятые русские тебя там не убили. Они же непредсказуемые, – покачал головой Штайнер.

– Неправильно как-то, – почесал в затылке Кирилл. – В бою ведь друг другу спину прикрывать будем, а на базе деремся.

– Чертовы славяне не могут обойтись без драки. И поляки, и русские – сброд. На прошлой неделе моему технику руку сломали!

– А немцы, значит, лучше? – Кирилл усмехнулся.

– Не лучше. Тоже набрались всякого от этих. Нет бы что хорошее взять… Хотя что у этих свиней хорошего? Одно слово – славяне, – скрипнул зубами Штайнер.

Несмотря на молодость, все во взводе Кирилла были профессионалами. На первых же учениях Кирилл в этом убедился. Он не сумел самостоятельно подбить ни одного противника – только в паре с кем-то. Но над ним не смеялись – напротив, подробно разобрали все допущенные им ошибки. У этих пацанов за плечами не один десяток боевых выходов на территорию «бородатых», опыта им было не занимать. Слушая рассказы о том, как они гоняли боевиков по Пардаугаве, Кирилл ловил себя на мысли, что не испытывает к ним той неприязни, какую чувствовал к «фантазерам». Панцергренадеры тоже развлекались, охотясь на «бородатых» в бетонном лабиринте Пардаугавы. Но в отличие от операторов-«фантазеров» они рисковали жизнью. За броней боевых скафандров бились живые сердца. Панцергренадеры гибли намного реже, чем пехотинцы, но гибли. И не гасли свечи у выставленных возле штаба фотографий в траурных рамках.

Кирилл сдружился с ребятами из своей роты. Они вместе выпивали, вместе пели неофициальный гимн панцергренадеров «Песню Сидра». Глядя на них, Кирилл вспоминал себя в юности – он тоже мог пить, работать и спать по семь дней, как в песне.

А еще они всегда были вместе, настоящее боевое братство. Кириллу приходилось иногда одергивать себя, вспоминать, зачем он здесь. Лишние привязанности могли только помешать, и Кирилл нарочно держал дистанцию. Но ребята этого не замечали, они искренне уважали Кирилла. Как же, ветеран прошлой войны, награжден; дрался с «проклятыми русскими» и остался цел. Его иногда подмывало сказать всем этим вацлавам да збышекам, что он тоже русский, – и посмотреть, как вытянутся у них физиономии.

Грядущее наступление не было секретом ни для кого. Все в полку считали, что весной, как сойдет снег и земля подсохнет, так и двинутся. Кирилл подозревал, что на той стороне реки тоже знают о готовящемся наступлении. У «бородатых» наверняка есть шпионы. А значит, можно попасть в засаду. Командование тоже это понимало, поэтому июня ждать не стали.

Весь март панцергренадеров в авральном порядке перевооружали, меняли полимерные «мышцы» в скафандрах на новые, наращивали броню. Все поняли, что ждать осталось недолго. Второго апреля бригаду подняли по тревоге.

– Общее построение в капонирах! – прохрипел рано утром из динамиков голос командира батальона.

– Похоже, началось! – чуть резче, чем следовало, сказал бледный Штайнер, собирая подчиненных.

– Не дрейфь, командир, прорвемся! – подбодрил Штайнера Кирилл.

Его охватило радостное возбуждение: он устал ждать и притворяться. Панцергренадеры, как обычно, будут на самом острие удара. А Кирилл станет ближе к цели… настоящей цели.

Из школьного учебника новейшей истории, технополис Штильбург