Мертвая Вода Том 1

Кастовая система, определявшая якобы меру человеческого достоинства всех индивидов в обществе, рухнула даже, если изначально кто-то правильно и разпределил людей по кастам в зависимости от их способностей и навыков. В семьях высших каст рождались те, кто не мог освоить самодисциплину, навыки и знания, необходимые для деятельности в обществе; вырос так, что не обладал личными качествами, некогда положенными в основу кастового деления; а в семьях низших каст рождались те, кто вырастая обладал личными качествами, провозглашёнными в качестве неотъемлемого свойства высших каст; рождались те, кто мог освоить “высшие” знания и навыки, но кому “высшие” касты не позволяли, отрицая их право на это по признаку произхождения. Касты по существу смешались, хотя сохранились касты по форме и «наступила Кали-Юга».

Потом примерно так же рухнул рабовладельческий и сословный строй, где не было непроходимых кастовых границ, где сословные границы были проницаемы хотя бы в статистическом смысле: т.е. было общее правило, но имели место и более или менее многочисленные изключения из него.

На всём протяжении истории представители простонародья неоднократно и повсеместно показывали угнетавшим простонародье “лучшим людям”, что и они не лыком шиты и могут делать лучше чем аристократы практически всё: воевать - Спартак, С.Т.Разин, Е.И.Пугачев, С.О.Макаров, М.В.Фрунзе, Г.К.Жуков и многие другие; делать науку - М.В.Ломоносов, Д.К.Максвелл, Т.А.Эдисон; создавать произведения искусства - И.Е.Репин, С.А.Есенин, Г.В.Свиридов; творить большую политику - А.Д.Меньшиков, А.Гитлер, В.М.Молотов, Л.М.Каганович.

Как бы кто ни относился к перечисленным и многим другим представителям простонародья как к людям, считая одних изчадиями ада, а других лучшими представителями их народов, но в своих областях деятельности все они действовали, как минимум, не хуже представителей современной им “элиты”. С другой стороны, если обратиться к хроникам, повествующим о делах “выдающихся представителей элиты”, всегда признававшей полноту достоинства человека только за собой, то многие из её представителей понаделали столько мерзостей, что говорить об их достоинстве человека не приходится.

Если же смотреть на организацию психики индивида и его участие в коллективной психике, то многое в этой проблематике выявляется весьма своеобразно.

В общем же взрослым, вне зависимости от их произхождения, свойственны врождённая и культурно обусловленные составляющие психики. Обе они находят своё выражение в поведении индивида. При этом у разных индивидов и на разных интервалах времени поведение может быть подчинено либо инстинктам, либо социально обусловленным привычкам (как и инстинкты обеспечивающие бездумные автоматизмы поведения), либо разумному творческому миропониманию каждого, либо выходящему за пределы понимаемого: собственной интуиции; водительству Свыше, либо одержимости (в инквизиторском смысле этого слова).

В идеале человек должен быть свободен от одержимости, а всё остальное - инстинкты, привычки, разум и интуиция - в его психике должно пребывать в ладу между собой и вспомоществовать одно другому в обеспечении поведения человека в жизни так, чтобы не было конфликтов с Высшим промыслом

[193].

При этом явно, что инстинкты, разум, интуиция - явления разного иерархического порядка в организации поведения человека на основе и в ходе его психической деятельности. На наш взгляд - для человечного строя психики - нормально, если врождённые рефлексы и инстинкты являются основой, на которой строится творчески разумное поведение; нормально, когда интуиция предоставляет информацию, которую возможно понять посредством интеллектуальной деятельности. То есть для человечного строя психики индивида нормально, когда в его иерархии интуиция выше разума, разум выше инстинктов, а все вместе они обеспечивают пребывание человека в ладу с биосферой Земли, Космосом и Богом.

Также человечному строю психики свойственно, когда человек не является невольником коллективной психической деятельности, а коллективная психическая деятельность протекает так, что ошибки, совершённые одним устраняются и компенсируются другими и каждый заботится о том, чтобы своими ошибками не обременять окружающих и потомков.

Тем не менее достаточно часто приходится видеть, как разум становится невольником и обслуживает животные инстинкты человека; как разсудочная деятельность превозносится над собой и пытается отрицать интуитивные оценки и даже полностью вытесняет интуицию из психики; как все они вместе, пытаются отвергать Высший промысел, вследствие чего становятся жертвами непреодолимой ими самими ограниченности и одержимости.