Мертвая земля

– Но на эти земли претендует Саутвелл, – возразил Копулдейк. – Вряд ли у Вайтерингтона хватит смелости встать поперек дороги столь могущественному вельможе. – Пожав плечами, он добавил: – Хотя, возможно, они сумеют договориться. Например, обменяются поместьями.

– Я вам чрезвычайно признателен, мастер Локвуд, – произнес я, демонстративно повернувшись к клерку. – Благодаря вам я стал представлять ситуацию намного отчетливее. Очень рад, что вы едете вместе с нами.

Локвуд слегка поклонился:

– Надеюсь, сэр, что сумею и впредь быть полезным.

– Мне трудно будет обходиться без Тоби, но мастер Пэрри – важный клиент, – со вздохом изрек Копулдейк. – Да, перед отъездом вам предстоит еще одно дело, – добавил он. – Когда Тоби был у Джона Болейна в тюрьме, тот попросил его проверить, все ли в порядке в его лондонском доме, и забрать оттуда все купчие и прочие документы на землю. По его словам, в отсутствие хозяина за домом приглядывает местный сторож, которому он платит. Это недалеко отсюда, на северной стороне Стрэнда, напротив Сомерсет-Хауса. У Тоби есть ключ.

– Думаю, нам стоит отправиться туда прямо сейчас, – сказал я. – Откладывать ни к чему.

– Прекрасно. Но потом возвращайтесь в контору, Тоби. Прежде чем вы отправитесь в Норфолк, вам придется выполнить несколько моих поручений.

Я встал и отвесил Копулдейку поклон:

– Спасибо за помощь, брат.

Он вперил в меня усталый взгляд:

– Сержант Шардлейк, у меня к вам единственная просьба – не впутывайте меня в это дело.

Мы вышли на улицу. В голове у меня вертелся один любопытный вопрос: если все документы на владение землей Джон Болейн держит в Лондоне, то какие бумаги он изучал, запершись в своем кабинете в тот вечер, когда была убита Эдит?

Глава 6

Городской дом Болейна, как уже было сказано, находился на северной стороне Стрэнда, напротив огромной строительной площадки, которую представлял собой ныне Сомерсет-Хаус. Шагая по Канцлер-лейн в обществе Николаса и Локвуда, я то и дело бросал изучающие взгляды на молодого человека, которому предстояло сопровождать нас в поездке в Норфолк. Легкий ветерок ерошил его густые черные волосы и бороду, на круглом лице застыло непроницаемое выражение.

– Вы давно работаете с мастером Копулдейком? – спросил я.

– Пять лет.

– Вы ведь сын фермера, верно? Мой отец тоже был фермером в Личфилде.

– В Личфилде, насколько мне известно, хорошие плодородные земли, – равнодушно проронил Локвуд.

Вспомнив слова Копулдейка о том, что ферма у отца Тоби слишком мала и не обеспечивает сыновей средствами к существованию, я счел за благо направить разговор в иное русло:

– Документы, которые хранятся в лондонском доме Джона Болейна, имеют отношение к поместью Бриквелл?

– Полагаю, да. Когда я был у него в тюрьме, он сказал, что привез их в Лондон, так как хотел посоветоваться с адвокатом.

– Возможно, Вайтерингтон все-таки намеревался решить вопрос о границах земельных владений через суд, – предположил я.

– Очень может быть. Полагаю, он рассчитывал затеять долгий изматывающий процесс, который будет Джону Болейну не по карману.

– Судя по тому, что я услышал, у этого Вайтерингтона имеется самая прямая корысть отправить Болейна на виселицу, – вставил Николас.

– Кто его знает, – пожал плечами Локвуд. – Одно могу сказать: Болейн жил тихо и спокойно – то в Бриквелле, то в Лондоне – и, похоже, был вполне своей жизнью доволен. А мастер Вайтерингтон, похоже, из тех, кому вечно всего мало – и земли, и денег. Скорее всего, он рассчитывает, что сумеет добиться рыцарского звания. Как говорит пословица, «В Англии много рыцарей, зато мало благородства», – печально добавил он.

– Ну, старина, пожалуй, вы преувеличиваете, – возразил Николас покровительственным тоном, которого он неизменно придерживался с теми, кто стоял ниже его на общественной лестнице. – В Англии достаточно и самых благородных рыцарей, и просто порядочных людей.

– Не сомневаюсь, сэр, что вы совершенно правы, – кивнул Локвуд, и лицо его вновь приняло непроницаемое выражение.

Пройдя через арку ворот Темпл-Бар, мы оказались на Стрэнде. В воздухе висело пыльное марево, заставившее нас разразиться кашлем. С южной стороны, где сотни рабочих трудились над строительством Сомерсет-Хауса, доносились стук молотков и визг пил. Огромный дворец, украшенный величественными колоннами, был почти завершен, однако вокруг возводилось еще несколько зданий поменьше; рабочие рыли канавы, закладывали фундаменты, пилили доски, выкладывали каменные стены.

Проходя мимо, Николас произнес:

– Помните, что за потеху устроили в прошлом году? При помощи пороха взорвали часть склепа собора Святого Павла, так что косточки почетных горожан взлетели на воздух?

– Еще бы не помнить, – усмехнулся я. – В саду дома, что расположен по соседству с моим, нашли древнюю бедренную кость, к которой прилип лоскут савана.

Николас внезапно схватил меня за руку, вынуждая остановиться.

– Посмотрите! – взволнованно прошептал он, указывая на другую сторону улицы. – По-моему, это лорд-протектор собственной персоной.