Мертвая земля

Некоторое время я лежал, погруженный в легкую дремоту; но вот удлинившаяся тень вяза подсказала мне, что настало время подниматься и отправляться на встречу с Бараком. Захватив с собой палку, я вышел из комнаты, намереваясь отыскать Николаса.

Глава 11

Над городом стояли теплые июньские сумерки. Благодаря палке я шагал довольно уверенно. Покинув постоялый двор, мы оказались на площади Тумлэнд. С трех сторон ее стояли добротные новые дома, в большинстве своем трехэтажные, фасады их были выкрашены в яркие цвета, перед каждым за решетчатой оградой зеленел небольшой садик. С четвертой стороны тянулась стена, отделявшая от площади церковь. Высокие, украшенные резьбой и изысканной росписью ворота в этот вечерний час были закрыты, как и две массивные двери по обеим сторонам от них. Величественный старинный храм, возвышавшийся за стеной, подобно Нориджскому замку, был сложен из известняка; его заостренный каменный шпиль устремлялся в темнеющие небеса. На улице то и дело встречались прохожие, судя по одежде слуги и лавочники. На углу стояли стражники с дубинками, в мундирах, на которых красовался городской герб: красный щит с изображением замка в верхней части и льва – в нижней. К одному из домов подъехала повозка, на которой лежали здоровенная говяжья туша и несколько ощипанных гусей; двое слуг в фартуках распахнули ворота, пропуская ее во двор.

– Кто-то задумал дать грандиозный обед, – заметил Николас. – Похоже, жить в Норидже не так уж плохо.

– Тому, у кого есть деньги, – добавил я.

Локвуд снабдил меня планом, нарисованным, впрочем, довольно грубо; покинув площадь, мы двинулись по оживленной улице, носившей, согласно схеме, название Холм-стрит. Вдоль одной ее стороны тянулась стена, ограждавшая территорию, которая прилегала к собору. Изредка попадались прохожие, в большинстве своем торговцы с корзинами; встретилась нам и повозка, груженная кудрявой шерстью местных овец. Как и повсюду в городе, здесь было полно одетых в лохмотья бедняков; внимание наше привлек человек в железном ошейнике, свидетельствующем о том, что он незаконно занимался попрошайничеством; богатая наша одежда притягивала жадные взгляды, однако, заметив меч, висевший на поясе у Николаса, прохожие поспешно отводили глаза.

– Как ваша спина, сэр? – осведомился Николас.

– Отдых пошел мне на пользу, – ответил я. – Отдых и упражнение, которому научил меня Гай. Но признаюсь откровенно, мысль о том, что вскоре придется вновь сесть на лошадь, не внушает мне особого восторга.

Перед нами вновь вырос силуэт огромной церкви. Дома вокруг были значительно меньше, чем на площади Тумлэнд, но по-прежнему отличались добротностью; за многими из них зеленели сады. Неожиданно улица совершила резкий поворот; теперь глухие стены тянулись по обеим ее сторонам. За одной из этих стен виднелась большая церковь прямоугольной формы; на плане Локвуда церковь значилась как «Большой госпиталь». Деревянные резные ворота вели в окруженный строениями двор; судя по всему, прежде тут располагался монастырь. С десяток нищих, как мужчин, так и женщин, сидели по обеим сторонам ворот с плошками для сбора милостыни на коленях. Завидев нас, они принялись на разные голоса взывать к нашему милосердию. Какой-то старик с изрытым оспинами лицом, поднявшись на ноги, тянул ко мне свою плошку.

– Я чуть жив от голода, сэр! – причитал он. – Не проходите мимо, совершите доброе дело!

Николас уже протянул руку, намереваясь оттолкнуть его, но я вытащил кошелек и протянул бедолаге шестипенсовик. Все прочие немедленно повскакали на ноги и устремились к нам. Николас бесцеремонно схватил меня за руку и потащил прочь.

– Ты обращаешься со мной как с пустым мешком! – посетовал я, когда мы оказались на безопасном расстоянии от попрошаек.

– Да они бы оставили от вас мокрое место!

– Вот и проявляй после этого христианское милосердие! – вздохнул я.

Таверна «Голубой кабан» располагалась неподалеку от большого каменного моста, переброшенного через реку, оба берега которой поросли плакучими ивами; около сторожевой башни у моста прохаживались часовые. За рекой виднелся высокий голый холм, на вершине которого можно было разглядеть один-единственный дом.

– Во время разговора глаз с меня не своди и, когда я кивну, скажи, что тебе приспичило в нужник, – распорядился я. – Мне надо кое-что обсудить наедине с Джеком.

– А вот, кстати, и он.

Николас указал на столики, стоявшие в саду трактира. Сидевшие за ними посетители, судя по холщовым блузам и кожаным курткам, принадлежали к сословию ремесленников.

Барак расположился чуть в стороне, перед ним стояла кружка эля. Отблески закатного солнца играли на его железной руке, мирно лежавшей на столе.

Завидев нас, он просиял от радости, встал и сделал несколько шагов нам навстречу. Я отметил, что за последнее время Джек заметно потолстел.

– Ну что, как вы устроились? – спросил он. – Богом клянусь, Николас, тебя и не узнать! Похоже, ты продолжаешь расти, юный балбес!

– Как твои дела, Джек? – спросил Николас.

– Откровенно говоря, я был счастлив вырваться из Лондона! – воскликнул Барак.