Мертвая земля

Вернувшись в «Девичью голову», мы объяснили плачевный вид Николаса тем, что в темноте он якобы наступил на кучу дерьма, поскользнулся и упал. Хорошенько вымывшись и переодевшись, Овертон почувствовал себя лучше, хотя и оставался бледным как полотно. Николас настаивал на том, что завтра утром будет сопровождать меня и Тоби. Припомнив поговорку «Утро вечера мудренее», я отправил его спать. Когда Николас ушел, я извлек из кармана записку. Один из четверых лодочников – я не сомневался, что нападение совершили именно они, – был обучен грамоте. Никогда прежде я не сталкивался с подобной ненавистью к джентльменам – ненавистью, толкавшей людей на самые рискованные поступки. Оказавшись в своей комнате, я первым делом тщательно запер дверь.

Назавтра я проснулся рано. Не было еще и шести утра, а мы с Николасом уже сидели за завтраком. Я с облегчением заметил, что к нему вернулся прежний румянец. Огромный синяк на затылке был скрыт под шляпой. Вчера, прежде чем лечь спать, я снова проделал упражнения, рекомендованные Гаем, и теперь спина беспокоила меня гораздо меньше. Садиться в седло, впрочем, у меня не было ни малейшего желания, но я чувствовал, что смогу обойтись без палки. Едва колокола собора прозвонили шесть, как в дверях появился пунктуальный Тоби Локвуд.

– Да ниспошлет вам Господь доброго утра, – произнес он, кланяясь нам обоим.

– И вам тоже, Тоби. Как поживают ваши родители?

– Матушка чувствует себя немного лучше. А отец очень озабочен видами на урожай.

Я выглянул в окно, на залитую солнцем улицу:

– К счастью, ненастная погода, похоже, закончилась.

– Да. Даже в такую рань уже жарко. День, судя по всему, будет знойный.

– И к тому же трудный. Я намерен сегодня повидаться с Джоном Болейном, с коронером и с родителями Эдит Болейн – конечно, если они нас примут.

– Вчера вечером мне удалось договориться с коронером. Он будет ждать вас в ратуше в полдень.

– Было бы лучше сначала поговорить с ним, а потом уже с Болейном, – задумчиво произнес я.

– Но к сожалению, сэр, встретиться с вами раньше он никак не сможет.

– Значит, первым делом мы отправимся в замок. Скажите, Тоби, а удалось вам что-нибудь узнать о моей бывшей служанке Джозефине Браун?

– Никто из моих знакомых не слышал этого имени, – покачал головой Локвуд. – И о Питере Хеннинге, адвокате в отставке, тоже пока ни слуху ни духу. Правда, один из моих друзей, помощник солиситора, пообещал навести справки. Даже если мастер Хеннинг оставил адвокатскую практику, он не мог провалиться сквозь землю. Конечно, если милостью Божией этот человек до сих пор жив.

– Спасибо, Тоби. Это очень важно для меня. Что ж, идемте. – Я внимательно посмотрел на Николаса. – Ты уверен, что после вчерашнего приключения сможешь выдержать все тяготы предстоящего дня?

– Уверен, – буркнул он не без раздражения.

– После вчерашнего приключения? – нахмурившись, переспросил Тоби.

Я рассказал ему о печальном происшествии в «Голубом кабане» и показал записку, которую оставили злоумышленники. Локвуд внимательно выслушал, теребя свою густую черную бороду.

– Напрасно мастер Николас назвал этих людей невежами, – заметил он. – Даже если они первыми затеяли ссору.

– В точности то же самое сказал мой друг Барак, – кивнул я.

– Вы совершили оплошность, явившись в трактир, в который редко заглядывают джентльмены, – продолжал Тоби, пристально глядя на Николаса. – Постарайтесь впредь не допускать подобных промахов и избегать ненужных стычек.

– Я думаю, стоит сообщить о случившемся констеблю, – процедил Николас.

– Это ни к чему не приведет, лишь создаст о вас не самое благоприятное впечатление, – возразил Локвуд, переводя на меня взгляд своих ярко-голубых глаз. – Согласитесь, сэр, выполняя свою работу, мы должны считаться с обстоятельствами, верно?

В семь часов утра мы уже покинули трактир «Девичья голова». Мы с Николасом облачились в мантии законников.

Тоби указал на один из домов, стоявших на площади Тумлэнд.

– Здесь живет олдермен Гэвин Рейнольдс, – сообщил он; дом представлял собой просторный особняк, недавно выкрашенный в желтый цвет. – Я уже предупреждал вас: нрав у старика скверный. Судя по запуганному виду его бедной жены, она трепещет перед грозным мужем. Прежде он был известен тем, что не пропускал ни одной смазливой служанки. Сегодня мы попытаемся к нему наведаться, утром у нас назначена встреча в замке, а это, как вы помните, на Элм-Хилле.

Мы вышли на широкую рыночную площадь, над которой возвышалась громада замка. Торговцы протирали свои прилавки, выметали мусор и убирали конский навоз, готовясь к завтрашнему базарному дню. У большого креста какой-то человек в одеянии проповедника ораторствовал, энергично размахивая в воздухе книгой Нового Завета. Ему внимала небольшая толпа, состоявшая главным образом из ремесленников и подмастерьев в синих фартуках.

– Апостол Павел говорит, что как тело едино, хотя имеет многие члены, и как все члены одного тела, хотя их и много, составляют единое тело, так и Христос един для всех, – долетел до меня голос проповедника, звучный и глубокий.