Мертвая земля

— Честно говоря, я так толком и не понял, чего он хочет от нас, — признался Николас. — Мы должны проследить, чтобы правосудие свершилось должным образом?

— По-моему, мой патрон недвусмысленно намекнул, что нам не стоит слишком глубоко вникать в это дело. По крайней мере, мне так показалось.

— Значит, торжество справедливости нас волновать не должно?

— Конечно должно. Но мы с тобой прекрасно знаем: решения суда порой бывают непредсказуемы.

— Леди Елизавета наверняка хочет, чтобы мы сделали все, что в наших силах.

Я вперил в Николаса пристальный взгляд:

— Насколько я понимаю, мастер Пэрри тебе не особенно понравился?

— Он слишком скользкий. Как и всякий вельможа, который занимается большой политикой.

— Пэрри — верный и надежный человек, — возразил я. — Полагаю, подобные качества заслуживают уважения. Леди Елизавета, несмотря на свою юность, — его госпожа и повелительница. Он должен ей повиноваться и в то же время удерживать ее от опрометчивых шагов.

— А что будет, если в Норфолке мы выясним, что Джон Болейн ни в чем не виноват?

— Мы сообщим властям о фактах, подтверждающих его невиновность. Но к чему загадывать наперед? Пока дело известно нам лишь в самых общих чертах.

— Расследовать дело об убийстве куда занятнее, чем возиться с земельными тяжбами, правда? — ухмыльнулся Николас.

— Чистая правда, — кивнул я. — Вижу, мой юный друг, ты уже вошел во вкус.

— Честно говоря, я рад возможности на какое-то время уехать из Лондона, — признался Николас.

— В последнее время я тоже ощущал, что бумажная канитель в конторе мне порядком приелась, — признался я. — А сейчас нас ожидает нечто… интригующее. К тому же предстоящее расследование не угрожает нам ни малейшей опасностью. По крайней мере, мне хочется на это надеяться.

На несколько мгновений в душе моей ожили воспоминания обо всех тех ужасах, которые мне пришлось пережить, когда я оказался вовлеченным в противостояние самых могущественных людей в королевстве. Но это дело совсем другого уровня, тут же успокоил я себя; оно не предполагает участия столь грозных и могущественных сил. К тому же мне действительно необходимы перемены.

— Как я уже сказал мастеру Пэрри, времени у нас будет немного, — обратился я к Николасу. — До Нориджа путь неблизкий.

— По крайней мере сейчас в стране все более или менее спокойно.

— Насколько я помню, начиная с ближайшего воскресенья во всех церквях будут использовать новую «Книгу общих молитв». Многим прихожанам это придется не по душе.

— У вас ведь есть такая книга? — взглянул на меня Николас.

— Да, я приобрел ее еще в марте, когда она только что вышла из печати. — Помолчав несколько мгновений, я добавил: — Наконец-то у нас появились церковные песнопения и псалмы на английском языке. Должен сказать, перевод с латыни, сделанный Кранмером, выше всяких похвал.

— А во время новой службы священник и правда не будет говорить, что хлеб и вино силой Святого Духа претворяются в тело и кровь Христову?

— Нет, так далеко новая книга не заходит, — покачал я головой. — О таинстве евхаристии там говорится весьма расплывчато, и, я так понимаю, подобная неопределенность входила в намерения Кранмера. Полагаю, и сам епископ, и лорд-протектор Сомерсет действительно склоняются к тому, о чем ты говорил, но не осмеливаются проповедовать подобные взгляды публично — по крайней мере, пока. Поэтому они пошли на компромисс, который, как им кажется, удовлетворит всех.

— Те есть каждый человек может относиться к причастию так, как считает нужным?

— Именно. Но ревнителям религиозных традиций подобный подход, несомненно, не понравится. Они ратуют за возращение прежней мессы, по латинскому обряду.

— Вы хотите сказать, вскоре снова могут вспыхнуть волнения, на сей раз на религиозной почве?

— В последние два года людям пришлось смириться с такими вещами, что раньше и представить себе было невозможно. Из церквей исчезли все иконы, статуи и витражи, часовни закрыты. Но «Книга общих молитв» на английском — это нововведение, которое многим может показаться чрезмерным.

Несколько мгновений мы оба молчали. В противоположность многим молодым людям, впадавшим в религиозных вопросах в крайности, Николас отличался весьма импонировавшими мне терпимостью и отсутствием предубеждений. Что касается меня самого, некогда пылкого приверженца Реформации, то в настоящее время я едва ли мог сказать, в чем состоят мои религиозные убеждения.

— А как вы думаете, Томас Сеймур действительно… э-э-э… строил брачные планы насчет леди Елизаветы? — сменил тему разговора Николас.

— Думаю, даже он не настолько глуп, чтобы питать на этот счет хоть какие-то надежды. Но тише, здесь не место для подобных разговоров.

До слуха моего долетело звяканье ключей, и мгновение спустя из-за угла появилась миссис Бланш со сложенными на животе руками. Указав Николасу комнату, где он мог заняться снятием копий, она приказала мне следовать за ней.