Мертвая земля

Напомню, что Норфолк в административных целях был поделен на сотни. Районы, из которых стекались в лагерь повстанцы, включали в себя от 25 до 33 сотен плюс одну сотню из Саффолка. Прочие жители устремлялись в лагеря на юге Норфолка. Таким образом, количество населения в районах, пополнявших ряды повстанцев, составляло приблизительно 100 000 человек. Численность мужского населения была около 36 000, включая пожилых и немощных, а также тех, кто не мог или не хотел оставить свою ферму или ремесленное производство. Исходя из этих цифр, можно предположить, что в лагере на Маусхолдском холме проживало от 8000 до 9000 человек.

При этом не следует забывать, что у восставших было немало сторонников среди бедных жителей Нориджа — возможно, около 4000 сочувствующих. Эти люди постоянно курсировали между лагерем и городом и, несомненно, принимали участие во всех вооруженных столкновениях.

Находились ли в лагере женщины? Конечно, воевать с оружием в руках считалось не женским делом, хотя в эпоху Тюдоров представительницы слабого пола нередко принимали участие в мятежах и бунтах. Как бы то ни было, мы располагаем двумя свидетельствами того, что в лагере проживало несколько женщин. В очерке Невилла упоминается, что накануне битвы при Дассиндейле на грудь жены Кетта упала гадюка, свалившаяся с гнилого дерева[106]. Весьма важное свидетельство, до сей поры обойденное вниманием исследователей, приводится в истории восстания, написанной в XIX веке Ф. В. Расселлом. Там цитируется документ, согласно которому в августе, после неудачной попытки повстанцев захватить Грейт-Ярмут, нориджским констеблям было приказано узнать имена городских жителей, переселившихся в лагерь, а также выяснить, «сколько жен мятежников последовало за своими мужьями в лагерь, а сколько осталось дома»[107]. На страницах романа «Мертвая земля» я изобразил лишь нескольких женщин, живущих в лагере. Полагаю, что в большинстве своем супруги повстанцев оставались дома, так как им нужно было приглядывать за детьми и хозяйством.

Что касается классовой принадлежности и рода занятий жителей лагеря, то внести ясность в этот вопрос нам помогают научные труды Обри Гринвуда и Джейн Виттл. Впрочем, оба автора признают, что располагают весьма ограниченной информацией, ибо документальные свидетельства сохранили имена и род занятий лишь самых выдающихся повстанцев[108]

. Например, известно, что из 121 командира 3 были йоменами, 20 — фермерами, 33 — бедными крестьянами и не менее 42 — ремесленниками. Среди последних были и мясники, традиционно отличавшиеся зажиточностью, и бедные сельские сапожники, и крысоловы, в значительной степени зависящие от деревенской общины[109]. Виттл подробно изучила арендные договоры, которые позволяют судить о том, сколько среди повстанцев было арендаторов; впрочем, как она справедливо замечает, в подобных бумагах не упоминаются имена самых бедных[110].

На основании изученных документов Виттл также приходит к определенным выводам относительно возраста повстанцев: 11 процентов — это люди старше 50 лет, 54 процента — между 40 и 50 годами и 35 процентов — от 25 до 40 лет[111]. Согласно мнению исследовательницы, хотя импульс к восстанию дали беднейшие слои населения, однако руководство дальнейшими действиями взяли на себя состоятельные фермеры. При этом некоторые из них, подобно Роберту Кетту, имели основания для того, чтобы вступить с бедняками в конфликт, так как захватили часть общинных земель. Впрочем, по сравнению с теми огромными участками, которые отгородили сельские дворяне, это было сущим пустяком; как бедные, так и состоятельные крестьяне в равной степени ощущали себя жертвами произвола крупных землевладельцев и беззаконий, творимых продажными чиновниками[112].

Можно предположить, что имена самых бедных и самых молодых повстанцев вообще ни в каких записях не упоминаются. От 20 процентов до 25 процентов сельского населения Норфолка составляли в ту пору безземельные батраки[113]

. Полагаю, что те, кому нечего было терять, устремились в лагерь с особой охотой: мелкие сельские ремесленники, беднейшие крестьяне, крепостные и безработные бродяги, подобные Саймону и Нетти — персонажам романа «Мертвая земля».

На вершине склона, с которого открывается вид на Норидж, стоял особняк в итальянском стиле, бывший дворец графа Суррея, прежде принадлежавший казненному вельможе. На момент начала восстания дворец был пуст, хотя, возможно, там проживало несколько слуг и смотрителей. Весьма символично, что это роскошное здание повстанцы превратили в склад и тюрьму, где содержали захваченных в плен норфолкских джентльменов. Свою штаб-квартиру Кетт устроил не во дворце, а в маленькой церкви Святого Михаила, расположенной неподалеку. Прежде эта церквушка являлась частью уничтоженного монастыря Святого Леонарда, на месте которого и был возведен дворец.