Мертвая женщина играет на скрипке (СИ)

Лайса решительно зашагала к выходу, а Клюся уткнулась мне в грудь, чтобы не смотреть на мертвую Катю. Я обнял ее за плечи и прижал к себе, чувствуя, как она вздрагивает всем телом в беззвучных рыданиях. Надо было бы сказать какую-нибудь успокаивающую глупость, но мне ничего не приходило в голову. Что можно сказать той, кто видела свою мертвую мать играющей на скрипке над мертвой подругой?

Только «Боже, какой пиздец».

— Откуда вода? — вдруг растеряно спросила Клюся.

Я посмотрел на пол — ее босые ноги уже по щиколотку в воде, а кофр со скрипкой собрался в дальнее плавание, удаляясь от нас. Я настиг его в два прыжка, шлепая сапогами по залитому полу и поднял. Вода прибывала бесшумно, но быстро, через минуту было уже по колено.

— Держи, — вручил я скрипку Клюсе и, мысленно попросив прощения за неделикатность, поднял с низкого ложа тело Кати. — Бежим отсюда.

Мы бежали по коридору в тусклом свете блендочки, и вода поднималась все выше и выше. Бежать в воде — сначала по пояс, потом по грудь, — тяжело и быстро выматывает, поэтому мне пришлось перекинуть Катю на плечо и освободившейся рукой тащить за собой Клюсю. Я пер вперед, как портовой буксир, разводя волну и с трудом удерживая на плече холодное скользкое тело. Когда добрались до лестницы, под низкую арку уже пришлось подныривать. Надеюсь, кофр скрипки не протекает.

На лестнице столкнулись с Лайсой, которая смотрела на нас, как на вернувшихся с того света.

— Я уже думала, что все… — сказала она, показывая вниз, где из-под темной воды видны только верхние три ступени. Отсюда казалось, что выбраться невозможно. Нас спас воздушный пузырь под потолком коридора.

Я положил тело Кати на пол и сам почти рухнул рядом. Вымотался до невозможности. Клюся села на краю спуска и уставилась на воду внизу.

— Как ты думаешь, — спросила она, — мама… Она там осталась?

— Думаю, нет, — ответил я. — Это было бы… Слишком просто.

«Мертвое не может стать мертвее», — хотелось сказать мне, но я, разумеется, воздержался.

Коптер — большая четырехвинтовая платформа в цветах полиции — прибыл примерно через полчаса, и все это время мы сидели втроем, обнявшись, и молчали, дрожа под проливным дождем. И только Кате было все равно. С ней уже все окончательно случилось.

Глава 17

Видеть никого не хотелось. Лайса переоделась в сухое и отбыла по полицейским делам, ей предстояла куча отчетности. Ведь теперь у нее было тело — лежащее где-то в холодном морге и ждущее вскрытия тело Кати. Меня мучило абсурдное, но сильное ощущение вины, как будто я виноват в том, что девочку убили. Не спросил ее о чем-то важном, не уговорил рассказать, или, наоборот, разговорил зря, подвергнув опасности. Не наша ли беседа стала причиной ее спешного похищения? Не испугались ли похитители, что я получу от нее информацию?

— Пап, я в «Макара», — сказала Настя.

— Нет! — ответил я резче, чем следовало бы. — На улицу одна больше не выходишь.

— Не разговаривай так со мной! Я не ребенок!

— Тогда ты должна понимать…

— Ничего я не должна! — хлопнула дверью. Обиделась.

Справедливо, в общем, обиделась. Но это не отменяет моих родительских опасений. Даже думать не хочу, каково сейчас Антонине, и уж тем более не хочу оказаться на ее месте. Чтобы уже мой ребенок лежал где-то под лампой прозектора на железном столе. Так что дочь одну не отпущу, а идти с ней — нет душевных сил. Посмотреть в глаза потерявшим ребенка… Нет, не могу. Не сейчас.

Сяду лучше поработать.

— Нетта, рабочий вход!

— Пива, фиктор? — поприветствовал меня дворф. — За счет заведения!

— Нет, спасибо.

— А я выпью! — внезапно сказала Нетта.

— С нашим удовольствием! — протянул кружку трактирщик. — Все что угодно для кобольда нашего лучшего фиктора!

— Вижу, дефицита пива больше нет?

— Да, фиктор, и я тебе по гроб жизни теперь обязан! Та героиня оказалась бой-бабой, куда там наемникам. А уж кобольдица ее — вообще машина смерти!

— Ничего себе!

— Да, представляешь — они вдвоем отбили караван от разбойников! Отбили, довели до города, а тут не дали очередным уродам напасть на трактир. Теперь у меня опять полно пива. А обошлось это в пару старых побрякушек и «большое спасибо»!

— Отлично! — порадовался я за него.

— Не то слово! Теперь меня в городе зауважали. Ко мне идут люди не только пива выпить. Многим надоела мадам Мерде с ее порядками.

Ох-ох, как бы я тут революцию ненароком не устроил. Права была мадам, это игра с нулевой суммой. Сейчас влияние утекает у нее из рук, и течет эта странная субстанция не куда-то там, а именно сюда, в этот трактир. Если верить Петровичу, это простое перераспределение вычислительных ресурсов в пользу более активного персонажа.

— А вот и они! — радостно замахал кому-то за моей спиной дворф.