Мёртвая зона

Джонни перевел взгляд на Сару.

– Что ска… с тобой все в порядке? На тебе лица нет!

– Живот прихватило, – сказала она с вымученной улыбкой. – Наверное, отравилась сосиской. Мы можем уехать?

– Конечно! Само собой!

Он собирал деньги с игрового поля, когда его взгляд вдруг остановился на колесе. Глаза, которые только что выражали участие и заботу, неожиданно потемнели и стали чужими.

Он смотрит на колесо, как маленький мальчик на муравейник, который считает своей собственностью, подумала Сара.

– Одну минутку, – произнес Джонни.

– Ладно, – согласилась Сара. Теперь голова у нее немного прояснилась, хотя в животе продолжало бурлить.

Господи, только бы не было поноса! – мысленно взмолилась она.

Он успокоится, только когда проиграет все. И странная уверенность: он не может проиграть!

– Что скажете, приятель? – осведомился хозяин. – Или да, или нет. Решайтесь!

– Или пан, или пропал, – в тон ему отозвался один из рабочих, чем вызвал нервный смех. Перед глазами у Сары все плыло.

Джонни внезапно передвинул все свои купюры и монеты на угол доски.

– Что это значит? – Хозяин не верил своим глазам.

– Все на 19! – пояснил Джонни.

Сара едва сдержала стон. По толпе прокатился ропот.

– Не искушайте судьбу! – шепнул Джонни Стив Бернхардт. Тот не ответил, безучастно глядя на колесо. Глаза стали почти фиолетовыми.

Раздался какой-то странный звук, и Сара поначалу решила, что звенит у нее в ушах. Однако сразу увидела, что все бросились забирать свои деньги, оставив Джонни единственным игроком, сделавшим ставку.

Нет! – чуть не крикнула она. Не оставляйте его одного! Это…

Сара закусила губу, боясь, что ее вырвет, если она откроет рот. С животом стало совсем худо. На игровом поле лежали только выигранные Джонни деньги. Пятьдесят четыре доллара, а выигрыш при ставке на одну цифру составлял десять к одному.

Хозяин нервно облизнул губы.

– Мистер, по закону я не должен принимать ставки больше двух долларов на одну цифру.

– Да ладно! – вмешался Бернхардт. – По закону ты не должен принимать на десяток цифр больше десяти долларов, а сам только что разрешил ему поставить восемнадцать. Что, сдрейфил? Кишка тонка?

– Нет, просто…

– Быстрее! – решительно сказал Джонни. – Моей девушке нехорошо. Мы играем или уходим!

Хозяин, посмотрев на собравшихся, встретил враждебные взгляды. Дело плохо. Они не понимали, что он хотел уберечь парня от глупости – ведь тот проиграет все! Ну и черт с ними! Им все равно не угодить, как бы он ни поступил. Пусть парень проиграет, и на этом все закончится.

– Ладно, если среди вас нет инспекторов штата… – Хозяин повернулся к колесу. – Колесо крути-верти, и удачу принеси!

Он с силой крутанул, и цифры замелькали, сливаясь в единый движущийся поток. Казалось, время замерло: никто не шевелился, и слышалось только лихорадочное стрекотание трещотки. Где-то хлопал от ветра плохо закрепленный полог тента, в голове у Сары гулко стучало. Ей так хотелось, чтобы Джонни обнял ее, но он неподвижно стоял, опираясь на игровое поле и не спуская глаз с колеса, которое, казалось, превратилось в вечный двигатель.

Наконец вращение замедлилось, и стало видно сектор с цифрой 19, нарисованной красным на черном фоне. Цифра взмывала вверх и тут же падала вниз, а ровное стрекотание колеса сменилось отчетливым тиканьем, громко разносившимся в тишине.

Теперь цифры медленно скользили мимо указателя.

– Если он и ошибся, то ненамного! – удивленно воскликнул один из рабочих.

Джонни спокойно наблюдал за движением колеса, и теперь Саре казалось (хотя, конечно, причиной могли быть непрерывные спазмы в животе), что его глаза стали почти черными.

Совсем как Джекил и Хайд, подумала она и вдруг ощутила необъяснимый страх.

Тик-тик-тик.

Указатель добрался до второго десятка, прошел 15, 16, с трудом преодолел 17 и, задержавшись на 18, издал громкий щелчок и перевалил на сектор 19! Толпа затаила дыхание. Колесо продолжало движение, и указатель уперся в штырек, разделявший 19 и 20. Он словно изо всех сил старался преодолеть и его. Но силы колеса иссякли, и оно, чуть откатившись, замерло с указателем на 19.

Мгновение никто не шевелился. Стояла полная тишина.

– Вы только что выиграли пятьсот сорок долларов, мистер! – тихо и благоговейно проговорил подросток.

– Никогда такого не видел! Никогда! – восхитился Стив Бернхардт.

И тут толпа взорвалась радостными криками. Оттеснив Сару, все бросились к Джонни. Все радостно хлопали его по плечу и поздравляли. Сара почувствовала себя совсем несчастной. Ее пихали, толкали, а в животе творилось что-то невообразимое. Перед глазами продолжали плыть цифры уже давно остановившегося колеса.

Через мгновение к ней подскочил Джонни, и она с облегчением увидела, что это действительно ее Джонни, а не тот похожий на манекен человек, бесстрастно наблюдавший за последним оборотом колеса. Он виновато смотрел на нее встревоженными глазами.