Мёртвая зыбь

— Есть выполнить приказ, товарищ командир, — отрапортовал и в струнку вытянулся Виктор.

Александр знал неистовую усердность брата. Но того, что приключилось предположить не мог.

Появилась новая охрана. По приказу военинженера особо бдительной она была, когда прибыла государственная комиссия ознакомиться с “объектом”.

Обнаружил Виктор в кустах у строго охраняемой полянки человека, следящего за демонстрацией объекта.

Его он сразу задержал.

— Ты что, сержант, не видишь генеральской формы?

— Простите, но она еще не документ. Придется вам пройти со мной.

— Здесь не КП, чтоб документы проверять у старшего по званию. Я член комиссии!

— Она вон там стоит, а вы в неположенном месте притаились.

— Совсем с ума сошел. Пять суток ареста! Передай своему командиру!

— Есть передать, герр генерал. А вас пока прошу идти вперед. И руки вверх поднять.

— Не пять, а десять суток гауптвахты. На хлеб и воду? Без прогулок. Я — генерал из МВО.

— А я подумал было из абвера? Сейчас мы все проверим, эксцеленс. Вместе с вами. И я отправлюсь под арест.

На счастье мимо проходил комбат и строго спросил:

— Сержат, в чем дело?

— Да вот, товарищ военинженер! Подозреваемого задержал. Подглядывать из кустов пристроился.

— Отставить, черт тебя возьми! — вскипел комбат и, переменив тон, обратился к “подозреваемому”: — Простите нас, товарищ генерал! Я приказал и вас, и изделие наше строго охранять.

— Заставь дурака Богу молиться, он лоб себе разобьет, — обиженно ворчал генерал. — Никто не вправе мне указывать откуда наблюдать!

— Товарищ комбат! Когда прикажете идти мне под арест? На десять суток, как приказано вам передать.

Но оскорбленный генерал неожиданно объявил:

— Арест сержанта отменяю, а вам, военинженер, и сержанту также, объявляю благодарность за образцовую охрану секретного объекта.

Инцидент на том был исчерпан. Начиналась демонстрация “объекта”. Военинженер отправился к членам комиссии, генерал остался наблюдать в кустах.

А Виктор не ходил гоголем и никому не рассказывал о случившемся.

Случайно, или закономерно, но ситуация повторилась еще раз.

После памятных дней паники, на месте эвакуированного НИИ-20, в Москве возник завод-институт фантастических изделий, прозванный “НИИ имени Жюля Верна”. Работали в нем солдаты и офицеры приданного батальона во главе с военинженером Званцевым.

И вот когда эвакуированные начали возвращаться, туда явился прежний главный инженер Казанский. Приехал подготовить возвращение в Москву своего института.

Обнаружив, что помещение “разбойничьи” занято другими, он ринулся к знакомой проходной, чтоб объясниться с “захватчиками”.

И не задумываясь, шел к знакомому турникету, где всегда свободно проходил мимо почтительной охраны.

Но на пути его стоял сержант.

Казанский возмущенно оттолкнул его с дороги.

Но сержант такого обращения не стерпел. И взял “нахала” борцовским приемом на ключ. Руку за спину ему завел и препроводил в караулку. Оттуда позвонил комбату:

— Товарищ военинженер, докладывает начальник охраны сержант Званцев. Мной арестован нарушитель. Пытался прорваться на охраняемый объект силой.

— Кто он такой, с какой целью прорывался?

— Нахал говорит, будто он главный инженер института, что здесь прежде был.

— Из НИИ-20? Казанский?

— Так точно, товарищ комбат!

— Извинись. Скажи, сейчас приду.

Виктор в недоумении повесил трубку.

— Товарищ Казанский, мне приказано перед вами извиниться. Военинженер сейчас придет.

— Да кто он, этот вонинженер или комбат? Что за птица?

— В детстве у него была эмблема “Кондор”.

— А вы что, знаете его детство?

— Да…. знаю… — неопределенно ответил Виктор и добавил: — В институте военных много. Он над всеми командир. А сам он — главный инженер.

— Не мало. Но для “Кондора” здесь не Анды… — поехидничал задержанный.

Он был сильно раздражен, и еле сдерживал себя.

Вошел военный, такой же коренастый, как сержант, в фронтовой пилотке и походной гимнастерке с одной шпалой в петлице и с маузером в деревянной кобуре.

Казанский увидел на ней выжженную надпись: “Крымский фронт”.

Офицер отдал честь и представился:

— Военинженер III ранга Званцев. Пришел извиниться за сержанта. Но он выполнял долг службы.

— Все мы Родине служим. И на фронте и в тылу, — проворчал Казанский. — Если не ошибаюсь, вы здесь главный инженер?

— Да, совмещаю с военной службой.

— Я к вам и шел, пока не задержан был грубияном.

— Еще раз извиняюсь за него.

— Хотел договориться с вами, как скоро освободите захваченное помещение. НИИ-20 возвращается в Москву.

— Наш директор, профессор Иосифьян, — я по пути сюда зашел к нему, — просил вам передать: “Об этом не может быть и речи. Со своей стороны хотел бы вам предложить разгрузить меня и у нас остаться главным инженером.

— Не кажется ли вам, товарищ капитан, такое предложение недостойным? Сегодня буду у наркома и договорюсь о том, чтоб вышвырнули вас отсюда.

— Я думаю, товарищ Кабанов не согласится с вами.

— Вы все здесь заодно! Как одна шайка, — возмутился Казанский и, хлопнув дверью, вышел из караулки.

— Эх, рано позвонил тебе, — сокрушался Виктор, — надо было бы ему еще добавить…

— Теперь жди вызова в МВО. Будут неприятности.