Мертвая зыбь

Якушев понимал, что, в сущности, речь идет о распродаже России, об ее ограблении. Ведь он по-прежнему считал себя патриотом. Но когда Массино заговорил с явным сочувствием о генерале Корнилове и неудаче его заговора, Якушев оказался единомышленником своего собеседника. Все же от встречи с этим господином остался скверный осадок. Когда после Октябрьской революции до Якушева дошел слух об аресте Милочки, он отнесся к этому равнодушно. И вот следователь напомнил Якушеву о ней и ее покровителе.

Все-таки как получилось, что он, Якушев, здесь, в четырех стенах, арестант? Ничто не предвещало беды, подполье хорошо законспирировано, иначе бы его не послали в командировку за границу. Удивила тотчас, вслед за возвращением, командировка в Сибирь, в Иркутск. Он не терпел проводов, уехал на вокзал один. На вокзале вышло какое-то недоразумение с билетом. Потом он оказался в автомобиле - и здесь, в камере. Конечно, его арестовали за старое, за то, что было в Петрограде, если за другое, тогда - конец.

Обо всем этом думал Якушев, зажмурив глаза, чтобы не видеть решетки в окне. Камеру тюрьмы, решетку он считал нормальной обстановкой для тех, кто шел против царя, но не для верноподданного и благонамеренного чиновника Александра Якушева.

Раздумья прервал надзиратель. Якушева повели на допрос. Они шли по коридорам бывшего жилого дома. Проходы из квартиры в квартиру были пробиты зигзагами, так, чтобы квартиры сообщались между собой. Здесь разместились следователи и другие сотрудники ЧК. Якушева привели в просторную комнату, не в ту, где происходили первые допросы. Видимо, эта большая комната была когда-то гостиной, от прежнего убранства сохранилась только люстра с хрустальными подвесками. Кроме следователя-инженера (это был Артузов) в стороне сидел незнакомый Якушеву человек. Лицо его разглядеть было трудно, он что-то читал, перебирая исписанные листки.

- Вернемся к осени тысяча девятьсот семнадцатого года, к вашей встрече с Массино, - сказал Артузов.

- Пожалуйста.

- Вы твердо убеждены в том, что он занимался только коммерческой деятельностью? Политикой он, по-вашему, не интересовался?

- Речь шла о железных дорогах, шахтах, водных путях...

- А это не политика? Речь шла и о другом, насколько мы знаем.

- Да, ведь Юрьева была арестована.

- Вы это знаете?

- Мало ли за что могли арестовать эту дамочку. За спекуляцию, например.

- И вы больше ничего не слышали о Массино?

- Нет.

- Как же вы, патриот, могли равнодушно отнестись к планам ограбления вашей родины?

- Мне было неприятно это слышать.

- Какая деликатность... Так вот, Массино, конечно, был и коммерсантом, но у него есть и другая профессия и другое имя. Его настоящее имя Сидней Джорж Рейли. Он английский шпион и организатор террористических актов против советской власти. Он приговорен к расстрелу по делу Локкарта и Гренара. Об этом процессе вы, вероятно, слышали?

Якушев молчал. Он подозревал, что Массино и Рейли - одно лицо.

- Ну, оставим этот эпизод вашей жизни, хотя он все-таки пятно на ваших белоснежных ризах патриота. Кто такая Варвара Николаевна Страшкевич?

Холодная дрожь прошла по телу Якушева.

- Варвара Николаевна... Моя соседка. Мы живем в одном доме... Она бывает у нас, мы немного музицируем... У нее приятное сопрано, у меня баритон...

- Вы больше ничего не можете добавить к тому, что написали? - спросил Артузов.

- Ничего. Могу добавить - она мне когда-то нравилась.

- Да. Вы светский человек, Якушев... Но здесь не салонная беседа, мы не будем терять времени. Вы обещали сказать всю правду, а написали только то, что нам давно известно о вашей контрреволюционной деятельности.

Якушев сидел спиной к дверям. Артузов молча смотрел на него, а человек, перебиравший листки, не обращал внимания на арестованного, увлеченный чтением.

Дверь за спиной Якушева открылась и снова закрылась. Он повернул голову и мучительным усилием заставил себя отвернуться. Прямо к столу шла высокая пожилая женщина, шумно шурша валенками. Она села на стул против Якушева. Обращаясь к женщине, Артузов сказал:

- Гражданка Страшкевич, вы знаете этого гражданина?

Женщина ответила тихо:

- Знаю. Это Александр Александрович Якушев.

- Гражданин Якушев, вы знаете эту гражданку?

- Знаю. Это Варвара Николаевна Страшкевич.

Человек, до сих пор что-то читавший, поднял голову. Его взгляд и взгляд Артузова скрестились на Якушеве, и тот подумал: "Нет, надо бороться. Иначе..."

- При каких обстоятельствах вы встречались с гражданкой Страшкевич?

- Мы были знакомы еще в Петербурге.

- При каких обстоятельствах вы встречались с гражданкой Страшкевич в последний раз, в Москве?

Якушев подумал и ответил:

- Не помню. - Потом добавил: - Предпочитаю не отвечать, я бы не хотел, чтобы мой ответ повредил Варваре Николаевне.

Артузов записывал ответы Якушева и Страшкевич. Другой, сидевший рядом с ним, спросил:

- Гражданка Страшкевич, при каких обстоятельствах вы встретились в последний раз с Якушевым?