Мертвая зыбь (СИ)

- Почему? - Олаф уже понимал, что это не его призвание, но еще на что-то надеялся.

- Тебе не хватит уверенности. А между тем ты прирожденный доктор мертвых.

- Откуда ты знаешь?

- Я видел тебя в анатомичке. Есть циники, из которых выходят неплохие эксперты, но не более, есть лирики, склонные к инфернальной поэтике, у них обычно маловато профессионализма…

- А я чем-то лучше? - поморщился Олаф. - Может, я тоже… циник…

- И первые, и вторые, если и заговаривают с мертвыми, то… слишком фамильярно. Ты же говоришь с мертвыми, как с живыми.

Олаф не усмотрел в словах профессора ничего для повышения самооценки, но через неделю дал согласие - больше от разочарования в самом себе и в будущем. Да, вскоре - через год примерно - он понял, что выбор сделан правильно, удачно. Возможно, ему повезло с учителем, а может, он и впрямь имел способности к танатологии.

Однако рядом с хирургами Олаф до сих пор чувствовал себя немного ущербно, а с Норой - вдвойне.

В тот майский вечер она пришла в секционную совершенно невозмутимой, как всегда, - после экстренной операции умерла роженица. Олаф собирался вскрывать ее утром: смерть женщины, да еще и родами, - это всегда тяжело, но лучше утром. Чтобы до прихода домой воспоминание успело выветриться из головы. А может, ему просто хотелось оттянуть неприятную минуту.

Нора, как обычно, была предельно корректна и немного официальна.

- Олаф, ты собирался уходить?

Он неопределенно пожал плечами.

- Я не имею права настаивать, но хочу попросить об одолжении. Ты не можешь вскрыть роженицу сегодня, сейчас?

Не хотелось. Совсем не хотелось. Но отказать Норе - это не умещалось в голове. Ей никто не смел отказать. Олаф не знал, чем мог бы обернуться отказ, - вряд ли скандалом или неприятностями, - но проверять почему-то не пробовал.

Он снова пожал плечами и направился за халатом, который успел снять. А вечер был чудным, один из первых столь теплых вечеров, и Олаф предвкушал ужин на террасе, а не в кухне, и думал почитать перед сном, а может, и прогуляться по берегу, когда Ауне уложит девочек спать… Вместо этого в голове нарисовалась другая картинка - он вваливается в дом, когда дети уже спят, усталый и злой, Ауне обиженно греет ужин в третий раз, зевает и ставит перед ним тарелку с видом оскорбленной добродетели, а потом уходит спать, не дождавшись, когда он поест. И ложится лицом к стенке, засыпает до того, как Олаф успеет раздеться.

Нора была спокойна и холодна, как Снежная королева. Встала с левой стороны секционного стола, спрятала руки в карманы.

Олаф не стал спрашивать, что произошло, - прочитал в истории болезни. Первые роды, нефропатия, преждевременная отслойка плаценты, внутриутробная гибель плода - кесарево, кровотечение, операция по удалению матки - дыхательная недостаточность, легочное кровотечение - смерть.

- Что ты хочешь от меня? - спросил он.

- Я хочу знать, где ошиблась.

- Можешь пока посидеть в ординаторской, - предложил Олаф. Он не любил, когда кто-то смотрит на его работу. - Я позову.

- Я постою, если ты не против, - ответила она.

Олаф не сдержался - какого черта он должен сливать накопившееся раздражение на Ауне, если она ни в чем не виновата?

- Только молча, хорошо? - проворчал он сквозь зубы.

Нора кивнула. И в самом деле молчала, наблюдая за его работой. Смотрела сосредоточенно, кивала самой себе, иногда жестом просила показать что-нибудь поближе. Легче от этого не становилось.

- Острая почечная недостаточность, похоже. Ты знала? - спросил Олаф.

- Мы делали кишечный диализ.

- Я не уверен, посмотрю гистологию, но вроде имеем тромбогеморрагический синдром. Внутрисосудистые свертки и кровоточивость тканей.

- Думаешь, из-за почечной недостаточности?

- Я не думаю, только констатирую. Непосредственная причина смерти - закупорка дыхательных путей кровью.

Нора снова кивнула молча. Умница, красавица… Холодная, как рыба. Ничего кроме профессионального интереса. Даже страшно - ведь она тоже женщина. Когда идет борьба за жизнь, некогда рефлексировать. Но теперь-то спешить некуда.

- Послушай, тебе не страшно видеть это… каждый день? - вдруг спросила она.

Олаф промолчал.

- Ты что, вправду можешь говорить только с мертвыми? - улыбка тронула ее губы, но не коснулась глаз. Холодная улыбка.

- Вправду, - ответил Олаф, чтобы она отвязалась.

- И они тебе отвечают?

- Да.

- Поговори с ней. Спроси, как она там…

- Где? - Олаф поднял на Нору глаза. Совсем обалдела? Нашла тоже медиума…

- Там, куда они уходят, - она снова холодно улыбнулась, сделав вид, что это шутка.

- Ты хотела знать, в чем ошиблась. Твоей ошибки я не вижу. Нефропатию надо было вовремя лечить. Может быть, кесарить сразу. Но когда отслойка пошла - все, там оно под откос покатилось… Даже допотопная медтехника не помогла бы. Ты все правильно делала.

Олаф думал, что ответ ее успокоит, но она задумчиво покивала, перевела взгляд на окно. И сказала:

- Жаль.

- Почему?

- Значит, в следующий раз я снова ничего не смогу изменить.

Нора отошла к окну и повернулась к Олафу спиной. Нет чтобы уйти совсем. Оставалось только прибрать тело, сделать все, как было, а это недолго.