Мертвец

В школе было по-летнему пусто. Из спортзала доносился грохот и кряканье — тренировались гиревики, у них скоро какая-то гиревая олимпиада. Вообще, гиря — самый демократичный вид спорта. Демократичнее его только шахматы: гиря стоит полторы тысячи, а шахматы всего двести рублей.

Мастерские находились рядом с актовым залом. Когда-то в актовом зале нашей школы чуть не побывала Валентина Терешкова, в зале всё подготовили, даже портрет на стене. Но она не приехала, что-то с машиной стряслось. С тех пор зал не ремонтировали, но он хорошо сохранился.

Дверь в мастерские была открыта. Пахло опилками, и железными, и деревянными. Геннадий Иванович сидел на стуле и задумчиво читал старый учебник по радиоэлектронике. Рядом на верстаке стоял здоровенный прибор с экраном и многочисленными ручками и тумблерами. Вокруг с хищными лицами кружились два очкарика с отвёртками из радиокружка.

Эти радиоэлектронщики всё время что-то разбирали, собирали, паяли, пожары устраивали. Но с пользой это у них получалось. Многие в политехнические вузы поступали, а в прошлом году Двойцов собрал самодельный компьютер даже. Правда, компьютер этот можно было только включать и выключать, но дизайн удался, такой техностильный, что его купила московская кинокомпания для съёмок фантастического триллера. Теперь Двойцов работал над действующей моделью компьютера.

Здравствуйте, — сказал я.

Радиоэлектронщики не обратили на меня никакого внимания, муроды, а Геннадий Иванович обернулся.

Привет, Никита, — кивнул он. — Тебе что надо?

Вообще у нас с ним хорошие отношения, Геннадий

Иванович обладает главным достоинством настоящего учителя — он помнит всех своих учеников. Или по именам, или по фамилиям. Это ученики ценят. Я вот ценю.

У тебя какие-то затруднения? — Геннадий Иванович поглядел на меня поверх очков.

-Да.

Радиоэлектронщики вдруг разом подняли свой прибор и потащили его из мастерских.

Что это? — спросил я. — Боеголовка?

Сейсмограф.

Сейсмограф?

Сейсмографа я не ожидал. Хотя зря, наверное, Геннадий Иванович — человек широкий, в смысле интересы у него самые неожиданные. И ученики у него точно такие же, хотя их и мало. Ну кто, скажите, будет изобретать сейсмограф в наших краях?

А они изобретают.

Угу, — подтвердил Геннадий Иванович. — Изобретаем.

С чего это вдруг?

Актуальное дело. В последнее время сплошные землетрясения, сплошные цунами, ты что, телевизор не смотришь?

Я пожал плечами.

А предсказывать землетрясения не умеют. Вот мы и решили изобрести.

Масштабно, подумал я. Нобелевскую премию получат. Геннадий Иванович взойдёт на чёрную трибуну в чёрном блестящем фраке и пошлёт воздушный поцелуй шведской королеве...

Мне стало завидно.

Очень интересная идея у ребят. — Геннадий Иванович поглядел зачем-то в окно. — Такая свежая, я даже не ожидал...

Геннадий Иванович поднялся со стула и приблизился к окну.

А если не получится? — спросил я. — Ну, этот, сейсмограф?

Скорее всего, не получится. Но шанс есть. Разве важно — получится или не получится? В жизни необходимо чем-то заниматься.

Геннадий Иванович выглянул на улицу.

Ну да. В жизни надо чем-то заниматься. Я тоже ходил в его кружок. Правда, не в радиоэлектронный, а в фото. Наверное, месяца три. Пока не понял, что не гожусь я в фотографы. И я бросил. А Геннадий Иванович совершенно не обиделся. Это мне тоже в Геннадии Ивановиче нравилось.

А почему твой брат больше не заходит? — спросил он.

Зачем?

Ну как зачем, на кружок.

На фотографический?

То, что Сенька занимается в фотографическом кружке, я мог допустить, фотография в похоронном деле — важная вещь.

Нет, он тоже радиоэлектроникой занимался.

Сенька — радиоэлектроникой?! — удивился я.

Вот так. Оказывается, мой брат не только гробовщик, он ещё и Попов в молодые годы.

У него сейчас дел много, — сказал я. — Много работы.

Геннадий Иванович кивнул.

Появился юный радиоэлектронщик. Он тащил перед собой чёрную шестнадцатикилограммовую гирю, видимо из спортзала, краснел лицом и обливался потом. Мне вдруг захотелось, чтобы он уронил эту гирю на ногу и раздробил себе пальцы. Нет, я никакой неприязни к этому научному работнику не испытывал, но просто это наверняка было бы весело.

Радиоэлектронщик поставил гирю на подоконник и спросил в окно:

Готов?

И сразу же толкнул гирю в круглый бок. Гиря бумкнула. Видимо, так они проверяли работоспособность своего агрегата.

Ты чего-то спросить хотел?

Я достал из сумки ошейник.

Ого! — удивился Геннадий Иванович. — Забавная вещица.

Забавная?

Весьма... — Геннадий Иванович взял ошейник и принялся его разглядывать. — Очень, очень интересная вещь. Погляди вот на замок.

Я вот про замок и хотел спросить. Я хочу этот ошейник подарить на день рождения одной девушке...

Геннадий Иванович поглядел на меня непонимающе.

Нет, вы не так подумали. Я не девушке ошейник хочу подарить, а её собаке. А ключ куда-то потерялся. Вот я и подумал, что, может быть, вы посмотрите...

Посмотрю... — Геннадий Иванович достал лупу с фонариком и стал разглядывать ошейник уже вооружённым взглядом.

Пойдём лучше ко мне, там поглядим...