Мертвец

Когда последняя монета исчезла и взаимности автомат не проявил никакой, Вырвиглаз просто почернел.

Не везёт, — сказал я.

Что значит «не везёт»? Это не «не везёт», это он подкрутил свою машинку! Эта японская морда подкрутила свою технику, теперь все только проигрывают!

Я нащупал в кармане пятёрку. Сдача от пиццы.

Это просто невезенье, — сказал я. — Вот смотри.

Я сунул денежку в автомат. Внутри его что-то тут же щёлкнуло, и в лоток с победным звоном посыпались монеты. Тенц-тенц-тенц.

Они падали и падали, и все смотрели в мою сторону, а на лице у вьетнамца было такое грустное-грустное выражение.

Я в три приступа выгреб пятёрки, разменял их в обратную сторону. Пятьсот рублей.

Вырвиглаз глядел на меня с ненавистью.

Спасибо, — сказал я. — Деньги мне пригодятся. Куплю на них...

Слушай, Леденец, это нечестно, а?

В этом суть игры. Я тебя за уши не тянул.

Вырвиглаз в ярости треснул по стене кулаком.

Ты бы мне мои двести рублей отсыпал, а ?! — спросил-потребовал он.

Зачем тебе двести рублей, Вырвиглаз? В будущем всё равно одни нанотехнологии будут.

Да пошёл ты...

Вырвиглаз рыкнул ещё что-то злобное и отправился на второй этаж. А я — к Упырю, он там вовсю разыгрался, топил корабль за кораблём, даже подводные лодки, и при каждом попадании подпрыгивал от хищного удовлетворения. Потом его время закончилось, и за перископом устроился какой-то мелкий мальчишка.

Классная игрушка, — сказал Упырь. — Вообще... А я даже раньше таких не видел. Нет, я автоматы игровые, конечно, встречал, но они были совсем другие, такие крутые. А тут всё так просто...

На роже у него остался овал от резиновой маски.

Со стороны входа послышался смех. Смеялись ребятишки. Визжали от восторга. Радовались. Вопили. Хлопали шарики. Что-то звонко сыпалось по полу.

Что там? — заинтересовался Упырь.

Да ничего там, чушь какая-то...

Там что-то такое... — Упырь поднялся на цыпочки. — Интересное...

Ничего интересного. Там просто какая-то чушь...

Там клоун! — выглядел Упырь совершенно счастливо. — Там клоун! Я обожаю клоунов!

Он побежал на звук колокольчика. Баран.

Я постоял некоторое время, а потом тоже потянулся к колокольчику. Лучше уж я буду там, чем тут.

Вокруг всей этой суматохи скопился народ, даже взрослые подтянулись, так что маленькая толпа образовалась. Я осторожно протиснулся сквозь.

Клоун был как клоун. Белое лицо с синими разводами, красные брови, красный нос, рыжий парик, сделанный из игрушечного льва, я-то знаю. Зелёный комбинезон, перекрашенный из комбинезона механика. Розовые ботинки с дурацкими бонбонами.

—А давайте теперь в паровозик! — дебильным голосом прочирикал клоун. — Чур, я первый!

Ура!!! — вопили дети и выстраивались в паровозик.

Они топали по кругу, пыхтели, завывали, клоун лупил их надувным молотком и раздавал карамельки.

И Упырь. Тоже там был, тоже в паровозике. Пыхтел, руками двигал, как поршнями, смотреть тошнило.

Иди сюда! — крикнул он мне.

Я сделал шаг назад. Упырь отцепился от паровозика и, приплясывая, подбежал ко мне:

Пойдём, это здорово!

Но я отдёрнул руку. Клоун продолжал веселуху. Посыпались конфетти, серпантины и какой-то разноцветный рис, всё это крутилось и вертелось в безбашенном хороводе.

Пойдём, это здорово!

Не хочу!

Откуда-то неожиданно вынырнул Вырвиглаз, его только не хватало. Он поглядел на клоуна, поглядел на меня, ухмыльнулся.

Твоя мамашка? — Вырвиглаз ткнул меня в бок.

Я сделал вид, что не заметил.

Мамашка твоя? — уже громче спросил Вырвиглаз.

Я промолчал. Вырвиглаз идиотски рассмеялся.

Твоя мама клоуном работает? — с интересом спросил Упырь. — А ты и не рассказывал! Это здорово! А я всегда в детстве хотел, чтобы у меня на дне рождения были клоуны! Только почему-то всё время не получалось...

Классно скачет, — прокомментировал Вырвиглаз. — Смешно.

Клоун подпрыгивал между ребятами, нёс какую-то пургу про Бармалея, дул в какую-то гуделку.

А я и не знал, что твоя матуха — клоун! — уже совсем громко сказал Вырвиглаз. — То-то я смотрю, что ты тоже такой клоун!

Я молчал.

Мать прыгала и кривлялась. Не знаю, видела ли она меня.

У меня ласты есть зелёные, могу предложить, — заржал Вырвиглаз. — Классно к костюмчику пойдёт!

Так это твоя мама? — тихо спросил Упырь.

Я молчал.

Глава 22

Слащёв и Ко

Воскресенье получилось коротким.

С утра заявился отец. Выглядел он вполне здорово. Закончил возню с дровами и объявил, что сегодня наше дружное семейство предпримет поездку на картошку, совмещённую с пикником. Мне не хотелось ехать ни на какую картошку, но ещё меньше мне хотелось видеть Упыря. И я решил, лучше на картошку.

Картошка разрослась хорошая, а пикник удался ниже среднего. Папаша чересчур рьяно взялся за шашлык. Шашлык делать он не умел, мясо горело, а то, что не горело, получалось сырым. К тому же они не купили нормального мяса, ни баранины, ни свинины, — купили окорочка, замариновали их и принялись жарить. Всем известно, что из окорочков получаются дрянные шашлыки. Невкусные. Зачем вообще было затевать всю эту семейную идиллию?

Освободился я только после обеда, даже ближе к вечеру.

И сразу отправился к музею.