Мертвец

— Вырвиглаз, — сказал я. — Ты когда-нибудь перестанешь врать? Хотя бы день ты можешь не врать? В честь Дня города?

— А я и не вру, можешь сам сходить. Сходи, сходи, посмотри, там между всеми могилами скелеты валяются! При стартах земля трясётся, расходится, и скелеты вытряхиваются наружу, все дело в разнице давления. И вообще, войска собираются вводить.

— Зачем?

— Как зачем? А вдруг они поднимутся? Восстанут! Если они на поверхность как-то пробираются, то вдруг в один прекрасный день они ещё и оживут! Это вполне может случиться, в ракеты заливают гептил, а от гептила хоть кто оживёт. Это настоящий мутаген. Будет круто! Вот у вас ружьё есть?

— Есть, — ответил Упырь. — Помповое многозарядное…

— В случае чего отстреляетесь, — успокоил Вырвиглаз. — Главное, бить им в голову и сохранять хладнокровие. Ты умеешь сохранять хладнокровие? Я тебя научу…

Я вдруг заскучал по шарьинским красавицам. Недавно их ведь видел и вот уже заскучал. Мне захотелось отправиться к ним, к эстраде, сесть куда-нибудь, и посмотреть, и послушать. И неправда, что они играть не умеют, — умеют. И очень хорошо они даже умеют играть.

Для того чтобы обрести это ценное качество, надо взять несколько иголок, хорошенько их продезинфицировать и начать загонять себе под ногти. Знаешь, под ногтями есть такие нервные окончания, если их разрушить, то становишься таким спокойным, как стрекоза…

Вдруг саксофон стих, в репродукторах захрустело, и голос ведущего объявил, что птицефабрика «Глав-бройлер», ассортимент продукции которой широко представлен в нашем городе, проводит промоакцию «Сорок бифштексов». Вернее, даже не акцию, а конкурс. Конкурс поедателей котлет. То есть опять же бифштексов. Принять участие могут все желающие, а приз самый что ни на есть достойный — кухонный комбайн.

— Ну пойдём, — сказал Вырвиглаз.

— Куда? Хор уже выступил… Или ты это, хочешь подойти познакомиться? Так я тебе могу сразу сказать — шансов нет. С такой башкой ты вообще… Батор, батор и ещё три раза батор.

— Да я понимаю, не дурак. Я говорю, пойдём на котлетный конкурс. Хочу поучаствовать.

— Зачем тебе кухонный комбайн?

— Буду это делать… — Вырвиглаз не придумал по-быстрому, что сказать. — Соки выжимать. Это облегчит домашний труд, там, в этом комбайне, столько функций…

Тут я вдруг подумал, что Вырвиглаз явился на праздник города совсем не из-за того, чтобы пообщаться с красавицами из «Шарьинского колокольчика», он ведь не дурак на самом деле. Дурак, но не до такой же степени. Нет, он, оказывается, явился побеждать в конкурсе пожирателей котлет! Хотя, может, и нет, может, он пришёл сюда и за тем и за другим. Человек разносторонен. Сожрал банку сгущёнки, попялился на красоток да ещё и в котлетных бегах хочет развернуться.

— Может, и мне тоже поучаствовать? А то как-то получается, что жизнь моя состоит из котлетных конкурсов, в которых я не участвую.

— Хорошая идея вообще-то, — сказал я. — Я тоже поучаствую. А вдруг повезёт?

Вырвиглаз поглядел на меня с ревностью. Будто я у него уже отобрал этот комбайн.

— А я тоже хочу поучаствовать, — сказал вдруг Упырь.

— В чём? — не понял я.

— В поедании котлет. Я тоже хочу попробовать. Я никогда в этом раньше не участвовал, это, наверное, очень интересно.

На Упыря Вырвиглаз взглянул равнодушно: видимо, конкурента в нём не видел. Оно и понятно, на настоящего пожирателя Упырь не походил совершенно.

— Вернёмся к эстраде, — сказал Вырвиглаз. — Там уже все жабы…

— Мы вернулись.

На сцене, где ещё совсем недавно звучали бессмертные композиции «Маркуса Вольфа», где играли на саксофонах прекрасные и недоступные красавицы из Шарьи, теперь стояли две жаровни, а длинный парень в поварском колпаке жарил котлеты со скоростью блинного автомата, тяп-ляп, тяп-ляп, двумя руками, как настоящий ковбой. Гора котлет высилась, а котлетный запах перебивал даже аромат хвои.

— Да я один могу это сожрать, — заявил Вырвиглаз. — На завтрак. Все эти котлеты и ещё трёхлитровую банку майонеза!

Ведущий на сцене тем временем состроил себе бутерброд с котлетой, откусил от него сразу половину, прожевал.

— Хороши котлетки, — объявил он. — Весьма, однако. Пусть все желающие подойдут поближе. Подходите, подходите! Смелее!

Народ стал придвигаться к сцене. Желающих оказалось немало, человек двести, не меньше. Мы тоже придвинулись.

— К сожалению, мы не можем записать на соревнования всех. — Ведущий поклонился толпе. — И для того, чтобы определить двадцатку участников, мы проведём предварительный отбор.

Ведущий щёлкнул пальцами, и у него в руках вдруг оказалась чаша с конфетками.

— Ловите, — сказал он.

И швырнул конфеты с эстрады.

Толпа сомкнулась, произошла небольшая давка. Я был сразу вытеснен куда-то в сторону, конфет мне, конечно, не досталось.

А Вырвиглазу досталось. Он выбрался из свалки, слегка расплющенный, но счастливый.

— Чуть не раздавили, жабы, — прокомментировал он. — Но вот она, ириска!

Вырвиглаз продемонстрировал конфету.

— А тебя, я вижу, оттёрли, — усмехнулся Вырвиглаз.

— Не очень-то и хотелось. Жевать жареные петушиные гребешки… удовольствие сомнительное.