Мертвец, который живет на крыше

— Если ты и так знаешь, кто я, — тихо сказал он после небольшой паузы, — зачем же ты заставляла меня в этом признаться?

— Без понятия, а зачем ты заставил меня тащиться с тобой на крышу?

— Без понятия. — Он улыбнулся. — Зато теперь-то ты видишь, какая это прекрасная ночь?

— Да вижу, блин, я твою прекрасную ночь, успокойся, — недовольно сказала я. — А знаешь, что еще я вижу? Придурка, которого я готова скинуть с крыши!

— Давай. — Он пожал плечами. У него была эта странная привычка пожимать плечами. — Посмотрим, что будет. Вдруг я наконец умру?

Не, ну вы слышали? Только посмотрите на этого чудика! Тащит меня на крышу, представляется Карлсоном, смеется невпопад и предлагает себя убить… Интересно, все вампиры такие странные? Или только мне, как всегда, повезло с чердаком?

— Да че ты все помереть-то спешишь? — Я медленно поднялась на локте и уставилась на него. — Мода на эмо ведь давно прошла.

— Чего?

— Ничего, блин… Может, уже расскажешь о себе хоть что-нибудь? У тебя имя-то хотя бы есть?

— Кажется, было… — Бледный парень закинул руки за голову и нахмурился. — Было когда-то… когда-то очень давно.

— Ты что же, не помнишь даже своего имени? — удивленно спросила я.

Мой локоть стал сползать по скользкой черепице, и мне пришлось снова лечь на спину, чтобы не удариться челюстью о крышу.

— Как такое может быть, чтобы кто-то не помнил своего имени?

— Я потерял его вместе со своей прежней жизнью, когда был проклят. — Он, не моргая, смотрел на звездное небо. — Но я сам виноват в этом.

— Так что же с тобой произошло? — тихо спросила я. — То есть, как становятся… этими самыми… такими, как ты? Типа тебя укусили или там ведьма заколдовала?

— Не знаю, как это принято у других вампиров, но в моем случае все вышло намного проще. — Он грустно улыбнулся, продолжая смотреть в одну точку. — Однажды я проснулся в старом шкафу на чердаке, не помня, кто я такой, и как там оказался…

— Ха, значит, не мне одной пришло в голову запихивать тебя в этот шкаф? — Я засмеялась. — Ладно, извини… Просто это звучит довольно забавно.

— …я проснулся с оборванной веревкой на шее, — продолжал он, не обращая внимания на мой идиотский смех, — одинокий и потерявший память. Несколько недель я провел на чердаке, пытаясь понять, что же со мной случилось. Днем я больше не мог выходить на улицу из-за солнечных лучей, поэтому стал бодрствовать ночью. Ища покоя в лунном свете, однажды в полнолуние я поднялся сюда, на крышу, чтобы стать чуть ближе к звездам и спросить у них, что же со мной случилось. И они дали ответ, вернее, помогли вспомнить — одной такой же прекрасной лунной ночью я повесился в этом шкафу. Я умер и проснулся бессмертным.

Когда бледный парень замолчал, я все еще продолжала дебильно улыбаться.

— Это что… типа шутка такая? И сколько же лет прошло с тех пор?

— Шутка? — Он посмотрел прямо мне в глаза. — Вовсе нет. Включая эту ночь, я насчитал 1274 полнолуния. Если не ошибся, то, должно быть, прошло уже около сотни лет… Подумать только, 1273 одиноких полнолуния! Теперь-то ты понимаешь, почему я хочу умереть?

— Блин, да как же это… — Я снова повернулась к бледному парню, повторяя про себя его слова. — Помер, а потом стал бессмертным… типа как в фильме «Ворон» с Брэндоном Ли, что ли? Так вообще бывает?

Бледный парень пожал плечами.

— Видимо, бывает, раз уж именно так со мной и произошло, — прошептал он. — Проклятый на вечную жизнь самоубийца… Ты права, это действительно звучит довольно забавно.

Я молча лежала и смотрела на звездное небо, обдумывая его слова и покусывая губы. Отчего-то мне стало очень грустно. Совсем-совсем грустно и одиноко. Вампир с нашего чердака явно умеет испортить настроение! В неожиданно окружившей меня тишине ночь действительно стала оглушительно прекрасной. Наверное, иногда нужно просто провести полнолунную ночь на крыше с мертвецом, чтобы понять что-то важное. Что-то действительно важное о жизни и смерти. Что-то, что запомнится на всю жизнь или типа того. Я ведь никогда не думала о таких вот вещах всерьез. То есть, конечно, хотела разок порезать вены из-за какой-то там очередной фигни, но дальше моего хотения дело не зашло… да оно, пожалуй, и к лучшему.

А тут, лежа на этой крыше, почему-то задумалась о всяком таком. Конкретно так задумалась. Мне вдруг неожиданно захотелось извиниться перед этим страдающим бледным парнем за все: за свой глупый смех, за кочергу и за ненавистный им шкаф, в который я его уже дважды запихивала. В тот звездно-лунный миг я была готова раскрыться ему, поделиться с ним своими проблемами и тем, как с ними героически борюсь. Рассказать о постоянных ссорах с предками и сестрами, рассказать о мучении в ссылке без розеток, рассказать о том, как папа не разрешает мне сделать на собственном теле офигенскую татуировку с горящими черепами… Короче говоря, обо всех предкиных зверствах и о том, что я все-таки продолжаю со всем этим жить и не сдаваться. Но когда я об этом всем подумала, мои проблемы почему-то показались мне такими смешными и незначительными, что я просто продолжила лежать и молчать, обдумывая его слова.