Мертвец, который живет на крыше

Знаете, чему меня научила жизнь с двумя сестрами? Тому, что у всего есть своя цена. Цена молчания Фигли после недолгих переговоров составила три «Кит-Ката» и одну двухлитровую бутылку «Колы». Как я считаю, за сокрытие от предков трупа на чердаке плата довольно невысокая. Но все же намного выше, чем в тот раз, когда Фигля пропалила меня с сигаретой у подъезда — тогда-то дело обошлось жвачкой! Учится ведь торговаться и шантажировать, поганка…

В общем, мы сошлись в цене, и я пообещала на следующий же день отправиться в магазин и расплатиться по счету. Фигля была довольна итогами сделки и даже помогла мне наконец-то затолкать тело бледного парня в антикварный шкаф. Я думаю, что такая вот помощь старшей сестренке станет одним из самых ужасных воспоминаний из ее детства. Оно будет преследовать и мучить ее всю оставшуюся жизнь, являясь в самых страшных ночных кошмарах… Ну, да это я опять отвлеклась.

***

Короче, той ночью я спала плохо и, ворочаясь на своей старой деревянной кровати, наивно надеялась на то, что все случившееся было лишь плодом моего истосковавшегося по интернету воображения. Как же сильно на это надеялась!

Когда следующим утром я, невыспавшаяся и бледная, спустилась вниз, вся наша семья за исключением папы уже завтракала.

— Добрутрая! — пожелала мне доброго утра Фигля и заговорщически улыбнулась. — Кит-кат, кола! Кит-кат, кола!

Разумеется, мои надежды не оправдались: вчерашнее ночное приключение мне не приснилось, и сделка с дья… Фиглей была заключена. Я на самом деле убила человека, а моя маленькая сестра помогла мне затолкать труп в шкаф! Видимо, плохая из меня старшая сестра. Вот Лиза бы наверняка объяснила, что «убивать нехорошо» или что-нибудь еще в таком же очевидном духе.

— Как спала? — спросила мама, прерывая ход моих мрачных мыслей.

— Отлично, — сказала я, покусывая губы, — а где папа?

— Косит траву на заднем дворе.

— Зачем это? Ему совсем нечем заняться?

— Он хочет привести там все в порядок и поставить стол.

— Ну и зачем же ему приводить в порядок чужой двор?

— Во-первых, до конца месяца это наш двор. — Мама с гордостью графини посмотрела на меня. — А во-вторых, нам даже негде принимать гостей! Веранда в ужасном состоянии.

— Каких еще гостей?

— У нас есть веранда? — проснулась Лиза. — Это же просто замечательно!

— Да-да, замечательно, читай, не отвлекайся! — бросила я Лизе, даже не обернувшись. — Так что за гости?

— Ну если папа закончит все к следующей неделе, то почему бы нам не позвать на ужин ту милую семью из поселка? — Мама поставила на стол большую бадью салата. — Помнишь, я тебе о ней говорила?

— Пффф… — вздохнула я.

— Ну вот. Люди они хорошие, и обязательно тебе понравятся. К тому же, они говорили что-то про лишнюю газовую плиту, которую могли бы отдать нам на время. В конце концов, мы же не можем все время сидеть на салате и хлопьях.

— Без плиты ничего не приготовишь, — философски изрекла Лиза и уткнулась в книгу.

Сначала труп на чердаке, а теперь еще и гости! Никакого покоя. Я села за стол и уставилась в тарелку, возвращаясь к своим мрачным мыслям.

Тут через заднюю дверь в дом вваливается мокрый от пота папа. В руках у него винтажная коса.

— Уффф, что-то сегодня совсем жарко! — Он жадно впился губами в стакан, который протянула ему подоспевшая мама. — Передохну немного, а то уже мерещится всякое…

— Что мерещится? — спросила я на автомате.

— Да как будто на крыше с обратной стороны дома что-то дымится. — Он сделал еще несколько глотков. — Может, пойти проверить на всякий случай? Мне показалось, даже гарью пахнет…

— Потом. Присядь отдохни, — засуетилась мама, — говорила же, без панамы не выходи!

— Стой, чем пахнет? — Я вскочила со стула, когда до меня наконец дошло. — Гарью?

— Да, мне так показалось. Надо бы все же сходить проверить.

— Не-не-не! Лежи, папа, отдыхай! А я сама сбегаю.

И я помчалась наверх. Уж не знаю почему, но я сразу подумала, что папины галлюцинации как-то связаны с тем бледным парнем. Взлетев по крутым ступеням на чердак, я увидела, что окно открыто, а на столике перед ним лежат, аккуратно завернутые в белоснежное полотенце, шесть маминых ножей.

— Эй, так ты живой! — радостно воскликнула я, высунувшись из окна и заметив лежащего на крыше бледного парня. — А я-то была уверена, что ты помер.

— Доброе утро, — сонным голосом сказал он и приоткрыл глаза. — Я уже очень давно помер.

— Чего? Давай слезай оттуда, мой папа торчит на заднем дворе и может тебя заметить.

Бледный парень неохотно и очень медленно сполз по черепичной крыше и рухнул на пол чердака. Его подгоревшая одежда теперь еще и дымилась, да и сам он казался каким-то… румяным.

— Фу, блин! Что это с тобой?

— Я загорал на крыше, — зевнул он. — Кстати, спасибо за попытку, пусть и неудачную.

— Ты о чем?

— Ну, убить меня насовсем. Хотя с моей стороны было глупо на это надеяться, ведь и у меня самого никак это не выходит…

Неожиданно снизу раздался зовущий меня голос папы и его приближающиеся шаги. Действовать нужно было быстро.