Мертвец на пляже

– Герберт Бергендорф? – спросила Лена, протягивая удостоверение.

Мужчина шагнул вперед и прочитал вслух:

– Государственное управление уголовной полиции? Интересно. Чем могу вам помочь?

– Вы Герберт Бергендорф?

Тот мягко улыбнулся:

– Он самый. Вы ожидали увидеть кого-то другого?

Лена повернулась к сидящему в машине Йохану и кивнула. Он завел двигатель и выехал с парковки.

– Я хотела расспросить вас о господине Хайне Болене из Нордорфа. Ваше имя всплыло в ходе нашего расследования.

Герберт Бергендорф посторонился, пропуская Ленту внутрь.

– Прямо и вторая дверь направо, – сказал он и направился следом.

Лена внимательно наблюдала за Бергендорфом, когда назвала имя Болена, но выражение его лица ни в малейшей степени не изменилось. Старик казался совершенно невозмутимым – не спросил, с чего Лена взяла, что они знакомы, но и отрицать этого не стал.

Бергендорф провел Лену в библиотеку и усадил в одно из черных кожаных кресел.

– Могу я предложить вам что-нибудь выпить? – спросил он и сел, когда Лена отказалась. – Итак, чем я могу помочь полиции?

– Речь о смерти Хайна Болена. Он был вашим другом?

– Вы из уголовной полиции? Я слышал, что Болен умер от сердечного приступа. Почему полиция расследует его смерть?

– Есть основания полагать, что смерть господина Болена была насильственной. Вы дружили?

– Насильственной? Хотите сказать, его убили?

– Господин Бергендорф, прошу вас, ответьте на мой вопрос.

На мгновение во взгляде Бергендорфа мелькнул вызов, но потом старик улыбнулся.

– Дружили ли мы? Нет, я бы не назвал нас друзьями. Мы были просто знакомыми. Да, так будет правильнее.

– Что вас связывало?

– Не понимаю, почему уголовная полиция интересуется моими личными делами, но раз уж вы здесь… мы с Боленом были знакомы его со времен Гамбурга. Мы случайно встретились здесь, на Амруме, пропустили по стаканчику хорошего вина и вспомнили старые времена.

– «Со времен Гамбурга»? – переспросила Лена. – Как это понимать?

– Дорогая госпожа Лоренцен, человеку моего положения свойственно иметь большой круг знакомых. Одним из таких знакомых был Хайн Болен. Встреться мы в Гамбурге – обменялись бы приветствиями, не более того. Но здесь, на Амруме, все иначе. Остров небольшой, если живешь тут большую часть года, то, естественно, регулярно встречаешь одних и тех же людей. Я обрадовался, увидев здесь старого знакомого. Так и получилось, что время от времени мы встречались и проводили вместе время.

– Когда вы встречались в последний раз?

– Хороший вопрос. Я не записываю личные встречи в свой ежедневник… Думаю, месяц назад или около того.

– Здесь, у вас дома?

– О да. Иногда мы договаривались встретиться в пляжном кафе в Нордорфе или здесь, в Небеле, в каком-нибудь ресторанчике. Зависело от времени года.

– О чем вы говорили?

– Не могу вам точно сказать. – Бергендорф улыбнулся. – Думаю, ни о чем особенном, так, светская болтовня. Но я и правда не понимаю, как это может вам помочь.

– Кто из вас предложил встретиться?

Пожав плечами, Бергендорф сказал:

– Может, я. Уже не вспомню.

– Господин Болен вел себя странно или необычно?

– Странно? Нет, я бы заметил. Конечно, я знал его недостаточно хорошо, чтобы отметить все тонкости его настроения… Но в общем и целом он был таким же, как всегда. Очень вежливым и невероятно обходительным.

– Вы живете один?

– Да. Конечно, у меня часто бывают гости – друзья, бывшие деловые партнеры, – сказал Бергендорф и, прочистив горло, добавил: – Полагаю, вы спрашиваете о моей жене? Жены у меня нет, точнее, больше нет. Я уже пятнадцать лет как в разводе. Может, вы все-таки хотите выпить? Кофе, чай?

– Большое спасибо, господин Бергендорф, но нет. Вернемся к вашей последней встрече с господином Боленом. Когда именно она состоялась и сколько продлилась?

– Час или два. Мы встретились после обеда, кажется, это было в среду. Да, точно. В среду ровно месяц назад.

– Каким способом вы обычно договаривались о встрече?

Нахмурившись, Бергендорф ответил:

– Госпожа старший комиссар, я не знаком с процедурой полицейского расследования, но ваши вопросы кажутся мне несколько пространными. К чему вы ведете? – Он неестественно улыбнулся. – Я подозреваемый? В… деле об убийстве?

– Простая формальность. Мы опрашиваем всех, с кем общался господин Болен.

– Простая формальность? Разве не так всегда говорят полицейские в детективах? Вижу, вы во что бы то ни стало хотите услышать мой ответ. Кажется, мы с Боленом договорились о встрече по телефону. У меня есть его номер, а у него был мой. В наше время удобнее всего решать такие вопросы по телефону.

– Где вы были двадцать девятого мая между девятью и десятью часами вечера?

Бергендорф улыбнулся, словно происходящее его немало забавляло.

– Теперь мне нужно предоставить вам алиби? Знаю, госпожа Лоренцен, знаю – это простая формальность. Ну да ладно. Если память меня не подводит, то двадцать девятого мая был вторник. Вторник, две недели назад… Не могу сказать точно. Скорее всего, я был здесь, дома. И нет, никто не может это подтвердить. Как я уже сказал, я живу один, и моя домработница к этому времени обычно уезжает.