Мертвец на пляже

Вернувшись к главному входу, Лена прокралась к машине и достала из багажника резак. Потом ловко вырезала фрагмент стекла, осторожно засунула в него руку и открыла окно. Йохан подсадил ее, и она поняла, что без его помощи никогда бы не попала в дом. Оказавшись внутри, Лена осторожно выглянула в коридор через приоткрытую дверь. Никого. На всякий случай она подождала еще несколько секунд, прислушиваясь к тишине дома, после чего осторожно прошла в прихожую. Повернула ручку, чтобы впустить Йохана в дом, как они договаривались, и обнаружила, что дверь заперта. Из замка ключ не торчал, его вообще нигде не было видно. Лена торопливо написала Йохану сообщение и попросила вызвать в качестве подкрепления хотя бы тех офицеров, которые сейчас на острове. Потом она бесшумно прошла по коридору, останавливаясь у каждой двери и прислушиваясь. Только дойдя до библиотеки, она услышала тихие звуки. Приложила ухо к двери и затаила дыхание. Злой женский голос давал какие-то указания. Лена написала Йохану еще одно сообщение, в котором предупредила, что из соображений безопасности будет писать ему каждые три минуты. Установила на телефоне таймер и осторожно повернула дверную ручку левой рукой – в правой у нее был пистолет. Не почувствовав сопротивления, она резко толкнула дверь плечом и закричала:

– Полиция! Всем стоять!

Она попыталась как можно быстрее оценить ситуацию. Герберт Бергендорф сидел на стуле, привязанный к нему руками и ногами. Его глаза были полны страха, а на лбу выступила испарина. Рядом стояла Изабель Мюллер, сжимая в руке большой кухонный нож. Стоило Лене появиться на пороге, как Изабель приставила нож к горлу Бергендорфа.

– Спокойнее, давайте без резкий движений, – сказала Лена, не спуская взгляда с ножа и готовая в любой миг выстрелить.

– Назад! – закричала Изабель.

– Госпожа Мюллер, давайте все обсудим…

– Тут нечего обсуждать! Лучше направьте пистолет на эту свинью, чтобы он наконец сказал правду!

– Какую правду?

– Правду о своих мерзких дружках, вместе с которыми он насилует мальчиков!

– Сам он уже признался?

У Бергендорфа в глазах отразился ужас, когда он осознал смысл сказанных слов.

– Да, и во всех грязных подробностях рассказал, как мучил невинных детей.

– Таких, как твой брат Флориан.

Судорожно сглотнув, Изабель ослабила хватку на ноже, но быстро пришла в себя.

– Сколько же их было… – сказала она и свободной рукой с силой ударила Бергендорфа по голове. – Слышишь, жалкий подонок?! Сколько детский душ ты погубил? – Изабель снова ударила его и закричала: – Отвечай!

– Не знаю, – простонал Бергендорф. Он дышал неглубоко и прерывисто, лицо его скривилось от боли, в глазах застыл страх.

– Сколько?

– Сто или около того.

– Госпожа Мюллер, я слышала признание этого мерзавца. Я ваш свидетель. Отпустите его. Я арестую и его, и его друзей.

– Так я тебе и поверила, дрянь! Я знаю, как делаются у вас дела! Вы отпускаете больших шишек, которые убивают детей, а на детей вам всем плевать! Говори. Имена, где это произошло, когда, как. Живо!

Изабель снова ударила Бергендорфа, который вскрикнул и принялся умолять о пощаде.

Лена услышала за спиной шум. Видимо, Йохан в одиночку пробрался через окно. Остается надеяться, что стрелок он меткий и что ее план не закончится катастрофой.

– Смотрите, госпожа Мюллер. Я собираюсь опустить пистолет.

Лена медленно присела на корточки, положила пистолет на пол и так же медленно встала. Потом подняла обе руки.

– Я безоружна.

– Отпихните его, – приказала Изабель.

Лена отодвинула ногой пистолет подальше, так, чтобы больше не могла до него дотянуться.

– А теперь давайте спокойно поговорим, пока вы не совершили ничего непоправимого. Напротив, вы оказали правосудию услугу, вырвав признания у этого мерзавца Бергендорфа. Сейчас я его арестую. Уверена, он сдаст своих подельников после того, как посидит пару денечков за решеткой. Поверьте, я в этом разбираюсь. Пока у меня нет нераскрытых дел, я всегда довожу преступников до суда.

– Вранье! Я не верю ни единому слову!

– Я не вру, госпожа Мюллер. Как, по-вашему, я здесь оказалась? Откуда узнала, что вы придете к Бергендорфу? Я давно его подозревала, потому что быстро поняла, чем занимался ваш босс. Чтоб вы знали, я специализируюсь на преступлениях, связанных с сексуальным насилием над детьми. Я переловила многих таких уродов и искренне благодарна вам за помощь.

– Правда? Почему вы раньше ничего не сказали? Совсем ничего?

– Мы не можем разглашать тайну следствия, госпожа Мюллер. Я бы потеряла работу, если бы нарушила правила. Вы же понимаете?

– Да, – неуверенно сказала Изабель. – Да, конечно.

– Не сомневайтесь, я в курсе преступлений этой шайки. Они – сейчас я говорю обо всех причастных – отправятся в тюрьму на долгие годы. Скорее всего, на всю жизнь.

Все внимание Лены было приковано к Изабель, которая постепенно успокаивалась. Бергендорф тем временем опомнился, вник в разговор и понял, что они с подельниками давно находились под подозрением.

– О чем это вы? – вдруг выпалил он. – Я жертва! Сделайте же что-нибудь!