Мертвецкая

Спираль дико вращалась в руках Греньера.

— Вы говорили с Клодом Лэвери. С помощью этих медицинских данных мы собирались помочь обществу извлечь из него пользу. Едва ли злой умысел, мисс Купер. В мире еще остались районы, где эти болезни полностью не уничтожены. По-прежнему существуют разновидности этой заразы, сопротивляющиеся современным лекарствам. — Голос Греньера стал скрипучим. — По-вашему, я должен был позволить нажиться на этом кому-то еще, хотя я сам могу это сделать, и причем совершенно законно?

— Но разумеется, профессор Лэвери также имеет право…

— Ага! Теперь мы заговорили о правах, да, мадам прокурор? Послушайте, у всех, кто копается на острове, есть свои причины делать это. Не вам решать, кто эгоистичнее, а кто бескорыстнее меня. Не смешите. Рекантати говорит, что завтра хочет собрать нас — Лэвери, Шрива, Локхарта. Фут — и обсудить покойную Лолу Дакоту. Присоединяйтесь, мисс Купер. Приходите и увидите темную сторону университетского мира.

— Надеюсь, что приду. Профессор Греньер, мне интересно вот что. Здесь есть помещение или кабинет, который раньше являлся базой проекта «Блэкуэллс»? Какое-нибудь место, служившее вам штабом?

Какое-нибудь место, для которого нужен ключ, подумала я.

— Колледж довольно маленький, и наши кабинеты расположены близко друг от друга. Так что нам не пришлось выделять под проект специальное помещение. На данный момент — пока не найдем что-нибудь подходящее — мы просто арендуем помещение с секретарем на острове Рузвельта. Небольшое ателье на Мэйн-стрит. Пока нам не понадобится место попросторнее — хранить предметы, найденные на раскопках, — оно нас вполне устраивает.

— У кого есть ключи от этого помещения?

Греньер снова зевнул:

— У всех. Даже у нескольких студентов. Там нет секретов, если вы об этом думаете. Только стол, телефон, картотека. Вы можете съездить туда в любое время. Что вы ищете?

Хотела бы я знать!

— Что-то, что связано с «Блэкуэллс», что кто-то может хранить под замком.

Греньер поставил двойную спираль на край стола.

— Один из маленьких секретов Лолы, несомненно. Дайте мне подумать до утра, мисс Купер. Может, один из моих очаровательных коллег знает ответ. — Он поднялся. — Кажется, я должен показать вам коробки с ее книгами?

— Это будет весьма кстати.

Мы вышли из кабинета и прошли по коридору. Дверь была не заперта. Греньер щелкнул выключателем, и я увидела ряды картонных коробок вдоль голых стен.

— Паоло говорит, что их принесли сюда, пока я был в отъезде. Ищете что-то конкретное?

— Не совсем. — Не то, о чем вам следует знать.

— Он говорит, что на стене у окна висит опись. Видите?

Я посмотрела поверх коробок и кивнула.

— Вы сможете выйти самостоятельно?

— Да, спасибо.

Греньер пожелал мне спокойной ночи, и я принялась читать описание содержимого коробок. Это было потрясающее собрание. Блестящие биографии знаменитых бизнесменов авторства Чернова; «Готэм: история Нью-Йорка» Уоллеса; геологические обзоры девятнадцатого века; отчеты исправительного департамента начала двадцатого века; истории иммигрантов со всего света; рассказы о городской Америке. У меня в голове не укладывалось, как кому-то мог не нравиться человек, так любивший книги и хранивший множество томов со столь нежной заботой.

Я водила пальцем по страницам, висевшим на стене над коробками. Ссылки на нужные мне книги я нашла в списке содержимого коробки номер восемнадцать.

Единственным звуком в пустом коридоре был глухой стук ящиков с книгами. Я снимала их и отставляла в сторону. Наконец я добралась до нужной коробки. Ярлык на ней гласил: «Проект „Блэкуэллс“ — тюрьма». Я оттащила коробку в сторону и, усевшись на пол, стала изучать содержимое.

Сверху лежали тома ежедневных рапортов Комиссии по здравоохранению, которая курировала заключенных, работавших санитарами. Ниже оказались отчеты исправительного департамента, заканчивающиеся рейдом Маккормика, в результате которого тюрьму закрыли. Я взяла несколько копий из каждой папки и записала в блокнот те, что хотела взять с собой.

Просмотрев три четверти содержимого ящика, я наткнулась на одинаковые тетради в черных кожаных переплетах, обтрепанные по краям. На каждой в правом нижнем углу стояли тисненные золотом инициалы «O.Л.». Открыв самую верхнюю, я увидела элегантный почерк молодого человека, тщательно записавшего свою жизнь.

Я вытащила из коробки шесть дневников Орлина Локхарта и добавила их к стопке организационных отчетов. В этот момент по коридору разнеслось эхо шагов. К маленькой комнате кто-то шел. Я встала, собрала свое чтение на ночь и, надев пальто, приготовилась уходить.

Распахнув дверь, я столкнулась с ночным сторожем.

— Я пришел за вами, мисс. Мне надо запереть главную дверь в семь часов. Отопление включают очень слабое. Ректор просил меня убедиться, что вы ушли.