Мертвецы

Я доехал туда, куда направлялся, минут через несколько и без всяких осложнений. Поставил мопед за углом и поднялся по пожарной лестнице. Свет горел, так что, сто пудов, он был дома. Легз не такой пацан, чтобы зря тратить бабки, даже пару пенни за свет. Я постучал по косяку и подождал. Никто не открыл. Я закурил сигарету и постучал сильнее. Может, он в ванной или еще где. Музыка вроде не орала, так что рано или поздно он должен меня услышать. Но к двери никто не подошел. Я снова начал стучать и стучал достаточно долго, но безрезультатно. Я медленно пошел вниз по лестнице, я уже начал злиться. Ладно, в конце концов, он мой друг, я должен ему доверять. Но он был дома. Я точно знал, блядь, что он дома. Почему он тогда не открыл мне дверь? Мудила.

Я застыл на месте, когда увидел какого-то кекса, который несся на меня по лестнице в капюшоне, наклонив голову. Времени подумать у меня не было, так что когда он подбежал ко мне и поднял голову, я со всей дури саданул ему по лбу, вырубив наглухо и немного сбив костяшки. Я посмотрел, как он валяется на железных ступеньках, свесив голову набок. Судя по виду, ему было лет всего тринадцать. Тогда какого хуя он на меня вот так вот бежал? Я заглянул в большую оранжевую сумку, которая висела у него на плече. Там было полно газет. Я достал одну и посмотрел. Это был «Информер». Заголовок на первой странице гласил «УБИЙЦА», а под ним был мой портрет. Я уставился на текст: 

Полиция Мэнджела разыскивает Ройстона Роджера Блэйка в связи с расследованием смерти жителя Мэнджела Дэниэла Герберта Дрэйпера.

Учитывая показания свидетеля, который вчера выгуливал свою собаку у реки Кландж, полиция предполагает, что Блэйк нанес Дрэйперу несколько ударов по голове большим металлическим предметом и столкнул его в воду. После этого он столкнул в воду еще одно тело, неопознанное. Тело Дрэйпера было найдено ниже по течению у Хиггис Ворф. Второе тело найдено так и не было.

Блэйк, житель южного Мэнджела, был арестован два года назад по обвинению в убийстве своей жены Бет. Дело было закрыто за недостаточностью улик, но только после того, как Блэйк был признан душевнобольным. Он вернулся к нормальной жизни в обществе через восемнадцать месяцев, которые он провел в психиатрической клинике «Парфам».

– Мне казалось, он очень милый человек, – сказал доктор Лоуренс Джелдинг, который лечил Блэйка в «Парфаме». – Я бы не поверил, что он муху обидит, не говоря уже про убийство человека. Жаль, что столько мух развелось.

Жителям города были даны указания не приближаться к Блэйку, если они его увидят. Позвоните в полицию, и она разберется.

Единственное, что мне не понравилось – это фотография. Старая была фотка, там во мне еще восемнадцать с половиной стоунов мышц. Не поймите меня неправильно, сама фотка отличная. Но есть одна проблема. Сразу заметно, как сильно я себя запустил за это время. Я засунул газету обратно в сумку пацану и побежал вниз по лестнице.

Я не хотел снова садиться на мопед. У меня задница все еще болела после поездки в город. Кроме того, легавые будут его искать, а мне сейчас лишние проблемы совершенно ни к чему. Я поставил мопед в угол и спрятал за кучей мешков с мусором. Потом повернул на улицу.

Я хотел было пойти по ней, но задумался. Чего я себе думаю? Мое лицо красуется во весь разворот газеты, блядский потрох. Ходить по городу, выставив морду на всеобщее обозрение, – не очень умное решение. Меня заметят – несмотря на то, что на фотографию свою я уже не похож, – и рано или поздно я окажусь в комнате для допросов с двумя отмороженными ментами и полицейской дубинкой. Я отошел в тень и начал рыться в карманах. Там было до фига всякой хрени. Если будут какие-то проблемы, я справлюсь. Хотя бы ненадолго. Но проблем мне нужно избегать всеми силами. Я вытащил парик и напялил на себя, посмотрелся в окно. Вроде ничего, но нужно еще что-то, если я собираюсь изображать не себя.