Мертвецы не тоскуют по золоту

— Я сделаю все, чтобы ты забыла о нем. Я оформляю отпуск. У меня есть еще один дом на побережье. В сорока километрах отсюда. О нем никто не знает. Это заповедная зона, огороженная и охраняемая. Там тихо, уютно и спокойно. Конечно, нет того комфорта, но кругом сосны, чистый воздух и чайки над заливом.

— Вы слишком заметный человек, чтобы иметь тылы, о которых никто не знает.

— Именно поэтому мне часто требуется уединение. Ну а тайны хранить я умею. Особенно если они касаются меня лично. Там нас не найдут. Кроме охраны, о нас никто ничего знать не будет.

— А подписка о невыезде?

— Не думай об этом. С прокуратурой я договорюсь Если мы им понадобимся, то для этого существует сотовый телефон.

Вика улыбнулась. Ветров встал и подошел к ней. У него закипала кровь. Он уже не мог и не хотел себя сдерживать. Его руки обхватили ее талию, и он с силой прижал женщину к своему телу. Она чувствовала его возбуждение и не сопротивлялась. Впившись тонкими губами в ее шею, он начал срывать с нее одежду. Разгоряченные лица освещал голубой свет от экрана монитора...

Падение в грех остановил телефонный звонок. Ветров чертыхнулся и нажал кнопку громкой связи.

— Я занят, черт побери.

— Максим Данилыч, извините. Звонят из Управления внутренних дел Петербурга. Полтора часа назад ваша дочь обнаружена мертвой в подъезде дома на Мойке.

Руки Ветрова повисли плетью. Из разгоряченного самца он превратился в дряблое, беспомощное существо.

10

Трифонов прибыл в город, когда криминальная бригада закончила работу и труп уже увезли. У ворот дома на Мойке его поджидал милицейский "рафик", где скрывался от дождя следователь управления Бачурский. Трифонов бегло осмотрел место происшествия, и они поехали в следственный отдел. По дороге Бачурский рассказывал о случившемся:

— Девушку нашли на площадке пятого этажа с ножом в груди. Нам повезло со свидетелями. Женщина с третьего этажа утверждает, что слышала, как в одиннадцать тридцать пять кто-то сбегал вниз по лестнице. Когда она приоткрыла дверь, то никого уже не было. Тремя минутами ранее она выносила мусор и видела, как Алиса поднималась вверх с туфлей в руках. Грязная, мокрая, лохматая, косметика размазана по лицу, и один глаз прикрыт.

— Тушь попала в глаза?

— Синяк, девчонка крыла отборным матом и пару раз произнесла имя Костик. Вы видите, какая стоит погода. Алиса оставила свою машину во дворе. Чтобы добежать до арки, ей хватило бы пяти секунд, а тут и подъезд. Однако девушка была насквозь мокрой и грязной. Соседка утверждает, что на пьяную Алиса не походила. Злая — да, но трезвая.

— Минуточку. Если она поднималась по лестнице одна, значит, убийца поджидал ее наверху.

— Совершенно верно.

— В таком случае существовал кто-то еще. Ведь не сама же она извалялась в луже и подбила себе глаз?

— Можно предположить, что она вырвалась от убийцы и сбежала, а потом он ее нагнал.

— Ну, во-первых, начнем с того, что она не бежала, а шла по лестнице, как утверждает соседка. — Трифонов снял кепку и стряхнул воду на коврик. Во-вторых, зачем убийце ее волочить по лужам, ставить ей синяки, а потом убивать. Либо бить, либо убивать. И в-третьих. Лифт стоял на последнем этаже с открытыми дверями и подставленной бобышкой. Кабину специально застопорили, чтобы девушка пошла пешком и не могла миновать своей судьбы. Другое дело, что надо осмотреть ее машину. Возможно, что ее избили в другом месте и она приехала во двор в таком виде. Тогда сиденья должны быть грязными.

— Машина чистая. Во дворе, возле лужи, валялись ключи от "форда", каблук и пуговица от плаща. Значит, первичный инцидент проходил во дворе, но завершили его в подъезде. Если сообщник находился в подъезде, то он мог видеть всю драку. Окна подъезда выходят во двор. Тот, кто избил, мог отпустить Алису и дать сигнал убийце, а тот, в свою очередь, закончил экзекуцию.

Трифонов посмотрел на Бачурского, как доктор во время обхода на больного.

— Вы это серьезно, майор? С кем же, по-ва-шему, мы имеем дело?