Мертвецы не тоскуют по золоту

— Ты не мельтеши, куколка. Теперь мы можем спать вместе, ничего не опасаясь. Федюкову сейчас не до тебя. Он последние волосенки на себе рвет, а дружка твоего во время операции свои же угрохали. Насмерть. Федюков распорядился взять тебя под домашний арест и не спускать с тебя глаз. Плохая примета. Мне жаль.

Он запер входную дверь и сунул ключи в карман.

Девушка не боялась Рыжего, но она уже знала, что у хозяев рыбка соскочила с крючка, иначе они не преследовали бы "скорую помощь" и не били бы Никиту. Она совершила одну-единственную промашку: наблюдать и фотографировать надо было сам налет, а не терять время в Сокольниках. Она отошла к окну и стала смотреть на закат солнца. По щеке катилась крупная слеза — нет, она не жалела Бориса, с самого начала стало ясно, что парень обречен, — она жалела себя. Ей стало страшно, но показывать свою слабость Настя не желала.

— Расстроилась из-за дружка своего? А ты думала, он выживет? Мне, в общем-то, плевать. Но ты лишилась некоторого разнообразия.

— Это не самое страшное, Митенька. Мужчин на мой век хватит. Вот скоро и тебя не станет. Переживу как-нибудь.

— Меня? — Рыжий сбросил пиджак и расстегнул ремень наплечной кобуры. — Ошибаешься. Я вечен и неистребим.

— Как только вы вернете золото хозяевам, вас уничтожат.

Рыжий вздрогнул. Он подошел к девушке, взял ее за плечи и резко развернул к себе лицом.

— О каком золоте ты говоришь?

Настя промолчала. Борис позвонил ей перед выездом из банка и сказал: "Нас надули, мы везем слитки. План менять не будем. Проследи за врачом. Нам надо знать, что с ним сделают", — после чего он бросил трубку.

В памяти Рыжего возникли зеленые ящики, которые мальчишки перегружали из фургона в милицейский УАЗ. Конечно, это были не деньги. Тогда он не стал строить догадок, но теперь ему стало ясно, какую игру затеяли его боссы.

— Что ты знаешь о золоте?

— А я всезнайка. Зря ты меня за дурочку держишь. Может быть, ты надеялся, что тебе самородочек с кулак величиной обломится? Ошибаешься. Не золото, а свинец в девять граммов в лоб получишь. Не будь идиотом, большой ребенок. Такой куш берут раз в жизни, и предназначен он избранным. Одному на сто миллионов. Ты не в "очко" сел играть на мелочь в кармане. Прикинь своим умишком, у кого ты в шестерках бегаешь? Ты им нужен? Таких в базарный день по гривеннику за пучок дают.

— Говори, что знаешь? — Он тряхнул девчонку за плечи.

— Слишком много. Тебе не переварить. Много от меня не требуй. Я своей жизнью умею дорожить. А тебе выбирать придется: либо ты со мной, либо ты труп.

— Тоже мне защитница.

— Моя голова, моя информация и твой опыт и сила — уже немало. По отдельности мы ничего не стоим. Мишень есть мишень.

— Ты знаешь, куда запихали ящики с золотом?

— Нет, но могу их найти с твоей помощью. А как делить будем, потом решим.

— Ты сумасшедшая!

— Нет, Митенька, это ты чокнутый. Твоих хозяев кинули, как лохов на рынке. Сейчас они бисером метать станут. У них нет ориентации. Они слишком долго спали, а когда проснулись, то увидели вокруг себя темную часовню и ни одной живой души. Наша задача найти мальчишек первыми и забрать у них добычу. Мне это под силу, а если их найдет Федюков, то мальчикам крышка. Передушат как котят. Твоими руками. Потом и вас уберут как лишних свидетелей. Сколько вас в команде Петра? Четверо? Пятеро? За один присест сожрут и не подавятся.

В памяти Рыжего вспыхнул утренний инцидент со сберкассой. Петр смеялся: "Здорово сработано! Прикрыли нас дымовыми шашками!" В итоге никто не пойман, преступники исчезли, и обе операции прошли по плану. А если посмотреть с другого бока? У Суханова есть еще одна группа, а может, и больше. Есть боевики, которые не знают о большой добыче и не ждут своей доли. Команда чистильщиков, которая убирает свидетелей, выметает мусор, прикрывает других и не требует особых наград. А почему бы не использовать этих головорезов и не уничтожить команду Петра? В их деле жизнь ничего не стоит, и его предупредили об этом. При вербовке Петр говорил им:

— Мы объявляем войну всякой сволочи и нечисти. Каждый из вас может погибнуть в схватке с бандитами. Не рассчитывайте на пышные похороны. Хоронить вас не будут. Вас сожгут в крематории как неопознанные трупы, а пепел развеют по полям как удобрение. Вот поэтому я беру в свой отряд людей без особых примет. Татуировки, родинки, родимые пятна, зубные коронки, веснушки нас не устраивают. Судимость, отпечатки пальцев в картотеке будут проверяться нашим шефом. Лгать не имеет смысла. Каждый из вас имеет личное дело в управлении кадров. Вы знаете, на что идете, и медалей не ждите. Мы невидимки. Мы — миф, нас не существует. В случае смерти одного товарищи его помянут, это высшее признание ваших доблестей.

Рыжий помнил эти слова и понимал, под каким мечом ходил последние годы. Час расплаты настал. Его труп сожгут, и пепел развеют по ветру. Какая предусмотрительность. Все верно. Они слишком много знают.

— Может быть, ты и права, Ксюша. Но пока мы еще нужны хозяевам.

Девушка взглянула на него как на прокаженного.