Мертвецы выходят на берег. Министр и смерть. Паршивая овца

— Не представляю себе. А ты, Магнус? Она жила так уединенно, почти изолированно. И ни с кем не дружила из местных жителей. Вряд ли у нее были среди них даже знакомые, хотя она прожила здесь много лет. В Стокгольме ее посещали несколько старых дам. Они жили в одном с ней доме. И еще она поддерживала связь с некоторыми подругами молодости. Ее единственный близкий родственник — Барбру, а она живет в Упсале.

— Зачем, интересно, она пригласила к себе Еву Идберг?.

— Самой хотелось бы знать. Я так сильно удивилась, когда услышала про письмо. Тетя никогда не упоминала Еву в разговоре, а когда я говорила что-нибудь о ней, она не проявляла к этой теме ни малейшего интереса.

— И наследница Беаты, конечно, — Барбру?

Супруги переглянулись.

— Да. Она — наследница, — казалось, Сигне что-то встревожило. — Мы всегда считали это естественным. Она — единственная полноправная наследница, так, кажется, это называется. Но сначала раздадут все, что Беата завещала разным людям лично. Кристер Хаммарстрем получит картину кисти Бруно Лильефорса, которым он так восхищается. Несколько его картин он от нее уже получил… Ну, а мы… мы были ошеломлены и собственным ушам не поверили, когда полицейские сообщили нам. По-настоящему я до сих пор в это не верю, хотя нам показали выписку из завещания. Завещание составлено Беатой в прошлом году, и в нем стоит, что мы с Магнусом… Магнус и я… получаем от нее полмиллиона.

— Интересно, кто из них? — пробормотал я, шагая под зелеными сводами Тайной тропы.

— Что значит «кто из них»? Что ты хочешь этим сказать?

— Кто из них убил Беату? Или, может, они работали вместе?

Лицо Министра покраснело даже под загаром. Его густые черные волосы пришли в буйный беспорядок и приобрели определенное сходство с дорожкой в саду у Магнуса.

— Ты считаешь?.. Это невозможно! У них есть алиби, нет мотивов…

— Ага, алиби? Ты, наверное, имеешь в виду окунька, которого Магнус выловил, стоя в одиночестве на безлюдном мысу в самое удобное для совершения убийства время? Может, ради алиби он и отпустил окунька? Или ты считаешь верным алиби оргию вязания, которую устроила Сигне, сидя одна дома. Но заметь, она вязала с перерывом, во время которого прогулялась до места, находящегося на полпути до дома, где произошло убийство! Ничего не скажешь, алиби вполне на уровне твоего собственного — с участием Бригитты Нильссон!

— Но мотивы убийства?

— Ты закрываешь на них глаза из-за того, что Сигне и Магнус тебе дороги. Мотивы очевидные — полмиллиона! Не знаю, в тех кругах, где ты вращаешься, сколько дают за убийство, но я уверен, любой чиновник в стесненных материальных обстоятельствах, наделенный обычной для его сословия бессовестностью, хотя бы мысленно примерит на себя роль убийцы, если за убийство ему посулят такую сумму. Тебя, извини, я в силу определенных обстоятельств из этого сословия исключаю.

— Магнус не находится в стесненных материальных обстоятельствах.

— Боюсь, что находится. Иначе он не допустил бы такого развала у себя на даче, вспомни вчерашнее заявление Сигне: «Так дальше продолжаться не может!» У них просто-напросто нет средств, чтобы содержать дачу. Знаешь, я как раз в тот момент наблюдал за Магнусом и вспомнил, что подобное лицо — такое же отчаяние под маской клоуна — уже видел. Я только не мог вспомнить, у кого? А теперь вспомнил. У моего коллеги! До полного отчаяния его довели не деньги, а дисциплина! Однажды он вернулся с урока в особенно потрепанном виде. Мы посидели с ним немного, потолковали по душам, и он рассказал — естественно, с юмором, — что они над ним проделали. Я уже не помню, в чем там было дело. Но вот глаза коллеги запомнил. Наутро сторож обнаружил его в подвале. Он повесился.

— Но почему Магнус не попросил помощи у меня? Мы с ним хорошие друзья. Мы всегда помогали друг другу в правительстве. Это я сделал его губернатором.

— Ты сейчас сам трижды ответил на свой вопрос. Впрочем, может, он и просил у тебя помощи, но ты этого не заметил. Когда дело касается денег, ты становишься удивительно толстокожим.

— Но что он выгадывал, убивая Беату? О завещании он не знал.

— …С его собственных слов и со слов Сигне. Чего они действительно не знали, так это того, что она была смертельно больна. И вряд ли речь идет об умышленном, хладнокровно подготовленном убийстве. Магнус, наверное, пошел к ней, чтобы попросить денег в долг. Она отказала ему, судя по всему, уже не в первый раз. Они поругались, и он в отчаянии застрелил ее.

— Но тогда он бы пошел к ней с ружьем…

— Да, тут ты прав…

— И потом, разве оставляют деньги тем, кому не желают помочь и не дают в долг?

— Как сказать. Старики не любят расставаться с тем, чем они еще владеют и что может им пригодиться. А Беата была прижимистой старухой. Может, она сказала ему, что он должен потерпеть, покуда она не умрет… Но мы все время говорим о Магнусе. А как насчет Сигне? Она в курсе финансовых дел своей семьи. Она умеет обращаться с оружием. Может, это она отправилась к Беате, чтобы еще раз попытаться взять у нее взаймы или же чтобы решить эту проблему раз и навсегда.