Мертвецы живут в раю

Я зашел в спальню. Они лежали, прижавшись друг к другу. Карина больше не плакала. Дрисс уснул, держа ее за руку. Они были прелестны. Я желал, чтобы они шли по жизни с этой бесконечной нежностью.

Глаза Карины были широко раскрыты. Взгляд растерянный. Она еще пребывала в аду. Я уже не помнил, в какой песне Барбара пела: «Я предпочитаю жить в аду, чем быть мертвой в раю». Или что-то в этом духе. Чего желала в эти минуты Карина.

— Что это за номер, по которому ты недавно звонила Тони? — тихо спросил я.

— Кто это звонил?

— Я думаю, дружки твоего брата.

В глазах Карины промелькнул страх.

— Они сюда придут?

— Не волнуйся, — сказал я. — Ты их знаешь?

— Двоих. Один с гнусной рожей, а другой такой верзила. На военного похож. У обоих мерзкие морды. У военного какие-то странные глаза.

Это Морван и Веплер.

— Ты их часто видела?

— Один раз. Но я их запомнила. Они выпивали с Тони на террасе «Бара Ратуши». Они сели за наш столик, даже не спросив разрешения. А военный сказал: «Сестра у тебя хорошенькая». Мне очень не понравилось, каким тоном это было сказано. И как он при этом на меня смотрел.

— А что Тони?

— Он рассмеялся, но, по-моему, чувствовал себя неловко. «Нам надо поговорить о делах», — сказал он мне. Вежливый способ попросить меня убраться. Я даже не осмелилась его поцеловать. «Я тебе позвоню», — пообещал он. Взгляд того военного я спиной чувствовала. Мне стало стыдно.

— Когда это было?

— На прошлой неделе, в среду. В среду, в полдень. В тот день Лейла сдавала экзамен на звание преподавателя. Но что же теперь будет?

Дрисс выпустил руку Карины и повернулся на другой бок. Он слегка храпел. Изредка он едва заметно вздрагивал. Мне было больно за него. За них. Им придется жить с этим кошмаром. Смогут ли выдержать Карина и Дрисс? Кадер и Жасмин? Я должен им помочь. Избавить их от кошмарных видений, которые будут отравлять им ночи. Скорее. И Дриссу в первую очередь.

— Но что же теперь будет?

— Надо действовать. Где твои родители живут?

— В Гарданн.

Это недалеко от Экса. Последний шахтерский город в департаменте. Обреченный, подобно всем тем людям, что там работают.

— Твой отец еще работает?

— Они выбросили его два года назад. Он активист в Комитете защиты. При ВКТ[33].

— И как у них дела?

Она пожала плечами.

— Я росла, а они меня даже не замечали. И Тони тоже. Воспитать нас означало построить лучший мир. Мой отец… (Она, задумавшись, замолчала. Потом продолжила.) Когда ты слишком много страдал, вечно считал гроши, то больше ничего в жизни не замечаешь. Думаешь лишь о том, как ее изменить. Наваждение какое-то. Тони, по-моему, мог бы это понять. Мой отец, вместо того, чтобы сказать ему: «Я не могу купить тебе мопед», держал перед ним речь. О том, что в его возрасте на мопедах не ездят. Что в жизни есть вещи поважнее мопедов. Просто цирк! Понимаешь. Каждый раз одно и тоже. Речи. О пролетариях, капиталистах, партии. По поводу шмоток, карманных денег, машины.

Когда к нам в третий раз пришла полиция, отец выгнал Тони из дома. Что с ним происходило потом, я не знаю. Ну а когда узнала, мне все это не понравилось. Ну, кем он стал. И все прочее. Люди, с которыми он общался. Его рассуждения об арабах. Не знаю, вправду ли он так думал. Или же…

— А Лейла?

— Я очень хотела, чтобы он познакомился с моими друзьями, чтобы узнал других людей. Жасмин, Лейлу. И они встречались с ним пару раз. Кадер и Дрисс тоже. Я пригласила Тони на мой день рождения, в прошлом месяце. Лейла ему очень понравилась. Ты знаешь, какая она. Мы танцевали, пили, разговаривали, ухаживали. Лейла и Тони в этот вечер много беседовали друг с другом. Короче, он очень хотел ее увезти. Но Лейла не захотела. Она осталась ночевать здесь, как и Дрисс.

Потом он с ней встречался. Раз пять, по-моему. В Эксе. Выпить рюмку на террасе, вместе поесть, сходить в киношку. Дальше дело не заходило. Я думаю, Лейла это делала больше для меня, чем для себя. Тони не слишком ей нравился. Я Лейле много о нем рассказывала. Говорила, что он не такой, каким кажется. Я подталкивала их друг к другу. Считала, что Лейла сможет заставить его измениться. Мне это не удалось. Мне хотелось иметь брата, которого мне не приходилось бы стыдиться. Которого я могла бы любить. Как Кадера и Дрисса. (Ее взгляд устремился куда-то вдаль. К Лейле. К Тони. Наконец ее глаза вновь обратились на меня.) Я знаю, что она вас любила.

Лейла решила вам позвонить после сдачи экзамена. Она была уверена, что выдержала. Ей очень хотелось вас увидеть. Она мне сказала: «Теперь я могу. Я взрослая».

Карина улыбнулась, потом ее глаза снова наполнились слезами, и она прижалась ко мне.

— Поплачьте, — сказал я. — Все это пройдет.

— Я ничего не понимаю в том, что произошло.