Мертвое море

Дальше мне оставалось только слушать, анализировать, делать выводы и тихо… худеть. Мир Книги оказался во всех смыслах волшебным, или, по крайней мере, эта вот территория, называемая условно садом. Подобных бунгало здесь Свонхи отыскали еще два. В каждом из них – по две спальни с широкими удобными лежанками. В каждой спальне – по два портала, вход и выход. Но! Порталами гостям этого мира, воспользоваться нельзя! К тому же никаких значков я потом рядом с порталами или под ними не обнаружил.

Зато при попытке коснуться портала оттуда вскоре появляются две особи. Причем зависимость простая: касается мужчина – к нему выходят две девушки. Касается женщина, к ней являются двое мужчин. Срок их пребывания здесь два часа. После чего портал ухода начинает требовательно мигать, потом сигналить, потом переходит на сирену. Прибывшая парочка просто вынуждена убираться прочь. А попытаются остаться – корчатся от болей. Те же самые боли атакуют пару, если они пытаются отойти в сторону от бунгало.

Кто они и откуда – выяснить не удается. Любая прибывшая двойка говорит на непонятном совершенно языке. Зато нетрудно понять, для чего они прибывают: для продолжения рода.

Только вот в возрастном отличии и таилась главная неприятность. Или приятность? Уж как кому… Потому что к Багдрану всегда прибывала пара молодых, симпатичных и во всех смыслах приятных девушек. А вот для Эулесты появлялось двое мужчин весьма преклонного возраста. Можно сказать глубокие старики, «за пятьдесят». Да вдобавок жутко неприятные с виду, некрасивые, с отталкивающей внешностью и с вульгарными манерами.

Нет, они не бросались на девушку как звери и ни в коей мере не пытались ее изнасиловать. Они считали, что просительница попросту вызвала их для секса, и очень поражались, когда дама с криками недовольства от них убегала. И как потом они ее ни звали жестами и уговаривающим тоном, Эулеста лишь отрицательно мотала головой и выкрикивала: «Уходите прочь!»

Конечно, всегда есть вероятность какого-то сбоя. Тем более что к брату всегда являлись активные и красивые девушки. Поэтому Эуля пробовала четыре раза. Увы! Каждый раз являлись ей лишь перестарки, если не сказать что еще страшней и неприятней. Так что последние сутки пробы прекратились. Злость усилилась. Желание покинуть этот мир стало назойливым.

А мое появление вызвало чуть ли не истерическую радость.

Как только в этом плане что-то прояснилось, я попытался поговорить с двумя абсолютно голыми девчушками. Своей наготы они совершенно не стеснялись, еще и со мной пытались заигрывать. Жаль, что я так и не смог догадаться, о чем они оживленно щебечут на разновидности китайского или чего-то подобного. Тогда как язык жестов помогал мало.

Общими усилиями мы поняли лишь одно: в этом мире приходящие двойки то ли излечиваются после какой-то определенной болезни, то ли восстанавливаются после клинической смерти. По крайней мере мимика с закрытыми глазами и с высунутым языком нами расшифровывалась именно так. Вопрос, почему для мужской особи являются молодые партнерши, а для женской – старики-доходяги, остался без подходящего нам объяснения. Хотя девчушки и пытались что-то активно рисовать на утоптанном кусочке земли возле хижины. Их умения рисования явно не хватало. Или, может, я живописец никудышный, не улавливающий сути абстракционизма?

Но сами рисунки натолкнули на мысли выяснить, откуда наши ничего не стесняющиеся собеседницы. Минут пять я старательно махал руками на окружающее пространство, рисовал символ книги и прочие обозначения миров. Хотелось знать, откуда появляются партнеры. Кажется, до цыпочек дошло, и они нарисовали предмет, очень напоминающий кофейную чашечку. Я тут же нарисовал человека, пьющего из кружки. Потом вместо кружки прорисовал ту самую чашечку.

Лучше бы это не делал. Девушки страшно обиделись, возмутились и… ушли. Оставалось только чесать в затылке, соображая, какие религиозные чувства я затронул своим неправильным пониманием такого простого рисунка? Как бы чего не вышло?

Так что я дал команду Свонхам немедленно облачаться в свои одежды, а сам осмотрел порталы в бунгало. Только осмотрел, касаться не стал. А то еще и сам чего доброго зависну тут на несколько дней.

Эулеста оделась, вооружилась и собралась моментально. А вот ее братец не спешил. Еще и нудил все время, предлагая остаться и как следует осмотреться в этом мире. За что и получал выговор от своей родственницы:

– Молчи уже, исследователь! Ни разу из этой хижины не вышел дальше, чем до кустов с ягодами!

– Ну а куда Алмаз делся? – наконец спросил я о своем ученике.

Парень только плечами пожал равнодушно. А вот его сестра отвечала обстоятельно, хотя и не без доли обиды:

– Мы готовы были за ящеренка сражаться, когда сюда входили. А он только и довел нас до этой развалюхи, посоветовал тут пожить недельку да и улетел куда-то. Еще и утверждал свысока, что у него свое великое предназначение и ему не до нас. Мол, лебедь с раками не дружит. Сказал, чтобы его не ждали и не искали.