Мертвое море

А с другой стороны, зачем сильному магу подручные? Он и сам кого захочет в бараний рог свернет. А у меня как раз силенок только и хватит, чтобы встать, сесть или толкнуть речугу перед голодными. Ну разве что наскребу энергии на одну – максимум две искорки для усыпления обычного, не защищенного амулетами человека. Такая искорка тому же десятнику, что слону дробина. Не говоря уже про его шефа. К тому же я почувствовал и услышал, что в коридоре еще несколько человек топчется, как минимум трое.

Так что мне ничего не оставалось, как вежливо ответить «Спасибо!», и с должной приветливостью на лице ждать дальнейшего развития событий. Ну и мысленно удивляться:

«Как это такая шишка снизошла до посещения невзрачного бродяги? Обычно глава ведомства ценит свое время и попросту вызывает к себе кого хочет».

Вскакивать на ноги я не стал, как и предлагать свой стул вошедшему начальству. А оно сделало шаг внутрь помещения, да так и замерло на месте, теперь уже со всем тщанием просматривая как мою ауру, так и возможную предрасположенность к магическим умениям.

Вспомнилось, что рекомендуют в таком случае начинающим военнослужащим: всегда полезно сделать вид придурковатый и наивный. Вроде и правильные рекомендации, но… как-то не тянет меня недоумком притворяться. Да и смысл какой? Вот и сидел, ждал, пока окончится затянувшаяся пауза.

Главный жандарм рассматривал меня минуты три. Потом перевел взгляд на рисунок над столом, сравнил с замершим без дыхания оригиналом и удовлетворенно хмыкнул:

– Похоже, что и в самом деле художник. Только первый раз слышу такое звание, генералиссимус. Или это ранг мастерства такой?

Вопрос адресовался мне, потому пришлось отвечать:

– Ранг. Его мне мой учитель присвоил. Утверждал, что вполне заслуженно.

Следующий вопрос последовал стоящему в коридоре десятнику:

– А что это за нарушения режима в тюрьме? Откуда вдруг такие обильные обеды у арестованного? И с чего это тут вдруг в камере посетительница?

Быстрей всех при этих словах сориентировалась Сюзанна. Она бабочкой вспорхнула со своего места и попыталась выскользнуть в коридор со словами:

– Уже ухожу! Уже ухожу… – но так и отпрянула назад, наткнувшись на выставленную перед ней руку.

– Осмелюсь напомнить, ваше превосходительство, – тем временем отвечал Килтер Саградо, – что арестантам разрешается за отдельную плату заказывать дополнительное питание. А посетительница наверняка запущена сюда господином Брайком по каким-то особенным причинам. Тем более что это и не посетительница как таковая, а такая же арестантка из камеры напротив.

– Угу, – кивнул Сток-Лир. Хотел что-то еще сказать, но его интенсивно перебила зачастившая словами девушка:

– Ваше превосходительство! Спасите! Помогите! Меня уже здесь две недели держат без всякого суда и следствия! Причем я ни в чем не виновата, и мне не предъявляют малейших обвинений. А я близкая подруга самого князя, вхожу в круг его придворных, и он наверняка уже давно меня разыскивает. Если только узнает о моих мытарствах и несправедливом задержании, будет очень сердит на виновных в этом жестоком бесчинстве.

Вскинувшиеся в удивлении брови жандарма могли означать что угодно. Особенно с последующими словами:

– Надо же! Какие безобразия тут творятся!.. Килтер! Немедленно во всем тут разберись. В том числе и с художником. А как только появится Нестор, пусть мчится ко мне в камеру допросов! Ну а я пока делом займусь…

Развернулся и вышел, оставив на пороге лишь сочувственно кивающего десятника. За ним утопало два человека. Еще двое (все-таки их было четверо!) осталось.

И что это было? Чего это он приходил? На меня глянуть или на Сюзанну полюбоваться? Или в самом деле мимо пробегал да решил власть показать? Почему тогда никаких важных вопросов не задал? Или все обо мне знает, что выглядит весьма сомнительно.

Сомнителен и тот момент, что его превосходительство не знает о заточенной сюда любовнице князя. Что означало только одно: сидеть ей тут не пересидеть. И это подтвердили слова десятника, так и стоящего в дверях:

– Сударыня, по предоставленным мне документам, на вас висит как минимум два преступления: вы украли колье у главной фрейлины двора и вели шпионскую деятельность в пользу одного из Закатных княжеств.

– Это несусветная ложь и наглые выдумки! – в отчаянии воскликнула Сюзанна. – Нет у меня никакого колье и ничего шпионского я творить не могла! Я даже ни с кем с той стороны плато не знакома!

– Не надо глотку надрывать, – издевательски тихим голосом проговорил Килтер. – Колье уже найдено в твоих вещах, факт измены доказан твоими явившимися с повинной подельниками. Суду предоставлены все выводы следствия, и приговор будет вынесен в самое ближайшее время. И вообще… – он перевел недовольный взгляд на меня: – Михаил Македонский, это ты подкупил надзирателя, чтобы он отдал тебе преступницу на забаву? Потому что такая опасная плутовка должна сидеть уровнем глубже, в общей камере или в карцере.

Пока он говорил, девушка пятилась, бледнея на глазах, пока не уперлась в меня. Потом прошептала в ужасе:

– Но я ведь ни в чем не виновата… Это все ложь!..