Мертвое Небо

Унгат отпустил дракона в миле от Кариомера. Оставшийся путь он проделал пешком. В город его пропустили беспрепятственно. Победители были слишком уверены в себе, чтобы бояться одинокого безоружного путника. Армию же Хуриды «вели» посланные заранее разведчики-конгаи. Унгат знал о них, но ничуть не беспокоился. Наоборот, пусть конгаи думают: враг далеко. В то время как настоящий враг – он, Унгат,– совсем рядом.

Алчущий не боялся гордых всадников Конга. Чародей вообще не опасался носящих мечи. Тот, кто мог противостоять ему, не носил оружия. Вернее, он сам был оружием. Так же, как и Унгат. Только последыш Быкоглавого по-настоящему опасен. Был опасен. Сила жреца Тура – от самого Тура. Только Туру должен быть предан жрец, только Тура он должен любить всей душой и со всей страстью. А глупый жрец позволил себе отдать часть своей силы обычному человеку. Унгат чувствовал это и понимал: сейчас жрец не в силах противостоять ему. А значит, следует раздавить глупца, пока тот не опомнился.

– Ну как? – спросил Турфанг.– Мои гости довольны?

– Кушанья превосходны,– поблагодарил Данил.– Ужин еще лучше, чем обед. Где ты раздобыл такого повара?

– На кухне Братства. Личный кулинар Отца-Наставника Круна. Как ты мог заметить, он и своего прежнего господина кормил на совесть.

– Что ж, тучность пошла ему на пользу,– цинично отметил Данил.– Меньше мучился.

Верно, жирный Отец-Наставник, повешенный вниз головой, помер одним из первых.

– А вино? – осведомился Турфанг.– Как тебе?

– Чудесно!

Ниминоа ничего не говорила, только смотрела на огонь в камине и улыбалась. Ей было хорошо. И теперь она точно знала: отцу ее хорошо там, в Нижнем мире. О нем позаботились. Родная комната, родной очаг. И двое мужчин, каждый из которых связал свою судьбу с дочерью Гривуша. Каждый – по-своему.

Голова быка, вытатуированная на груди Турфанга, косилась на Ниминоа яростными, налитыми кровью глазами.

«Не сердись, Быкоглавый,– мысленно произнесла Ниминоа.– Я ведь и так принадлежу одному из твоих…»

Словно ощутив ее мысли, Данил и Турфанг, оборвав разговор, поглядели на женщину. Ниминоа улыбнулась обоим.

– Эх,– вздохнул Турфанг.– Все чего мне не хватает, так это скадда… Красивая история и добрая песня пришлись бы кстати. Ты умеешь петь, благородный Данил?

– Не думаю, что тебе понравится,– усмехнулся светлорожденный.– Но если в Кариомере найдется хотя бы простой певец, я тебе его найду. Должен же я как-то расплатиться за ужин.

Данил встал и спустился вниз.

Дом охраняли парни Сожри-Всё. По личной инициативе атамана.

«Эти ребята вмиг доставят певца,– подумал светлорожденный.– Хоть какая от них польза…»

Данил распахнул входную дверь…

Два черноповязочника лежали перед входом. На них не было видимых ран, и Данил сначала подумал: они перепились. Но, к сожалению, это оказалось не так: люди Сожри-Всё были мертвы.

– Хотел бы я знать, как ты ухитрился выжить,– раздалось за спиной Руса.

Данил стремительно обернулся…

На лестнице стоял Унгат.

Ноги светлорожденного будто приросли к полу, язык онемел.

– Ладно,– бросил Алчущий.– Ты мне еще расскажешь.

Повернулся и зашагал вверх по лестнице.

А Данил, скованный новым заклятием,– остался.

– Ты ловок,– признал Турфанг, увидев в дверях Алчущего.– Что тебе нужно, Пес Праха?

– Ты, Бычий Навоз! – рявкнул тайдуанец.

Турфанг засмеялся. Ниминоа увидела, как заискрился вокруг жреца радужный покров Силы… и вдруг, по каким-то неощутимым признакам, Ниминоа поняла: уверенность Турфанга – ложная. Жрец Тура думает, что сильнее. И враг хитроумным заклятием поддерживает эту мысль.

«Турфанг! – мысленно воскликнула она.– Берегись, он оплетает тебя!»

Но конгай не услышал. Ибо это был уже не человек – Бык.

Черное чудовище взрыло копытом землю, глаза налились кровью, тяжелые изогнутые рога наклонились. Короткий рев – и огромная туша понеслась вперед. А крохотный человечек, стоявший посреди дороги, повернулся и побежал. Он бежал быстро, но не быстрее быка. Узкая хилая спина человечка приближалась с каждым прыжком, бык уже чувствовал, как конец рога поддевает слабое мясо, человечек пушинкой взлетает вверх, переворачивается в воздухе и шлепается в пыль…

Твердая сухая земля неожиданно нырнула вниз, широкие раздвоенные копыта потеряли опору, и бык, испустив хриплый рев, рухнул вниз.

Земля сомкнулась вокруг, сдавила, связала, задрала кверху черную огромную голову быка. Там, наверху, крохотный человечек заглядывал через край и издевательски хихикал…

Страх холодной волной окатил Ниминоа.

«Данил!»

Данил спустился вниз, туда, откуда пришел Унгат. То, что случилось той страшной ночью в горах, повторялось!