Мертвое озеро

Затем Петр уже довольно скоро довершил свой туалет, надев жилет и сюртук: то и другое, очевидно, не более пяти раз было надето барином и потом перешло в достояние камердинера.

Одевшись, Петр закурил новую сигару и закричал:

– - Ефиоп!

Черный слуга вошел.

– - Газеты принесли?

– - Не знаю.

– - Не знаешь! А спросить нет догадки! Беги, узнай! У нас газеты носят с черной лестницы,-- пояснил Петр Ивану Софронычу.

Через минуту прибежал мальчик с кипой газет и афиш.

– - Вот теперь и почитать можно! -- сказал Петр, разваливаясь в кресле.-- Не прикажете ли? немецкую или французскую?

– - Нет, мне русскую, коли есть,-- отвечал Иван Софроныч.

– - Есть и русская.

Он подал листок Ивану Софронычу, а сам принялся глубокомысленно читать афишу, потом пошевелил и листы газет, сохраняя важную осанку человека занятого и вникающего; пока он читал, у него несколько раз гасла сигара, и по знаку его негр подавал ему каждый раз горящую спичку.

Наконец около двенадцати часов раздался звонок из внутренних комнат. Иван Софроныч вздрогнул и вскочил, как потрясенный электрическим ударом; но Петр встал спокойно и медленно и, собирая газеты, сказал:

– - Рано сегодня! Станет спрашивать, что в газетах… а я и не успел прочесть.-- Что в вашей? -- спросил он, взяв листок у Ивана Софроныча.

– - Да ничего,-- отвечал Иван Софроныч.-- Всё такой вздор пишут.

– - Да о чем?

– - Да всё погоду бранят: говорят, что нехороша; да лавку Бакалейщикова хвалят: говорят, очень хороша.

– - Славная газета! -- сказал Петр.-- Хоть никогда не читай, а как спросит, что в ней -- говори: ничего, либо: лавку хвалят,-- никогда не ошибешься…

– - Да, конечно,-- заметил Иван Софроныч,-- для вашего брата -- лакейства,-- выходит, хороша, а господам, я думаю, скучно: совсем читать нечего в ней!

– - Нет, и им нравится; вот мой барин, прошлого году, два месяца, не поверите, чем занимался: как только тут похвалят балыки ли, семгу, устрицы, вино ли,-- он тотчас посылает купить…

– - И что же? -- спросил Иван Софроныч.

– - Да всякий раз выбрасывали!

Иван Софроныч искоса посмотрел на газету, которая была предметом разговора.

– - Зачем же покупать? -- сказал он.

– - Да уж я пробовал спрашивать. Я, говорит, хочу убедиться, точно ли всё то никуда не годится, что здесь хвалят.

– - Ну?

– - Ну и уверился. Теперь и название ей свое дал… как бишь? да! "Опытный предостерегатель"! А вынеси-ка, говорит, "Опытного предостерегателя" в прихожую… право! так всегда и называет ее!

Звонок раздался во второй раз.

– - Ну, с богом, Петруша! -- сказал Иван Софроныч.-- Так доложи ему, голубчику, что, дескать, управляющий вашей милости, Иван Софроныч Понизовкин, прибыл из Софоновки с отчетом и оброчными суммами и желает представиться.

Петр ушел, а Иван Софроныч начал приводить в порядок перед зеркалом свою физиономию, ожидая, что его сейчас позовут. Но Петр воротился и выразительно произнес:

– - Отказано!

– - Что так? -- сказал удивленный Иван Софроныч.-- Да отчего же?

– - Не в духе,-- лаконически отвечал камердинер.-- Сначала не понял даже,-- прибавил он.-- Какой, говорит, Понизовкин?.. Управляющий, говорю, что в Софоновку изволили послать. А! -- говорит. Ну, пусть в другое время придет -- теперь не время заниматься такими мелочами!

– - Мелочами? так и сказал, Петруша?

– - Так и сказал: мелочами!

– - Да какие же тут мелочи? Сам ты посуди, Петруша,-- возразил Иван Софроныч, горячась, как будто перед ним стоял сам владелец имения,-- полторы тысячи душ, фабрика бумажная, два года никаких доходов не собирали; всё привел в порядок, долги уплатил, фабрику увеличил; до двадцати пяти тысяч будет давать; сенокосы какие; а земля, земля-матушка! да только живи да благословляй бога… и, слышишь ты: всё мелочи!!! Да что же у него не мелочи, скажи, Петруша?

– - Так, Иван Софроныч, да, понимаете: не оттого, а уж такой карактер -- месяц весел, и год целый весел, да вдруг как схватит его сплин… оно, понимаете, по-французски так называется, а по-нашему выходит -- вроде черной немочи,-- так день, два, неделю иной раз лежит, ничего не говорит, никого не велит пускать… почти в рот крохи не берет; разве вдруг спросит бутылку клеко,-- выпьет и опять ляжет и еще сердитее смотрит…

– - Так! -- сказал Иван Софроныч. -- Да отчего же такая болезнь происходит?

– - А господь знает! Случается, приволокнется -- ну, неудачи, что ли? Вот и слег… либо дуэль какая…

– - Дуэль! -- с ужасом воскликнул Понизовкин.-- Разве он и дуэли имеет?

Камердинер захохотал.

– - А то небось нет? Да как мы за границей жили, так, верите ли, месяца не проходило, чтоб не было дуэли. Бывало, придет домой и говорит: собирайся, через час едем! Уж и знаю -- значит, недаром! И всё, понимаете, одна выходит притчина…

Петр лукаво усмехнулся и подмигнул.

– - Господи боже мой! -- произнес Иван Софроныч.-- Да как он еще жив остался!

– - Да ему всё нипочем. Раз десять ранен был -- мигом поправится и марш опять дальше. Да то ли еще? Семнадцать раз ногу ломал -- срастется, и пошел опять, словно ни в чем не бывало!

– - Подлинно чудно! -- сказал Иван Софроныч.-- Ну, и теперь, стало, что-нибудь такое?-- спросил он.