Мертвое озеро

Стук экипажа и резкий звук бича, раздавшиеся на улице, вывели ее из задумчивости. Она взглянула в окно и увидела экипаж, который так поразил ее своей красивой и странной формой, что любопытная Настя быстро открыла окно и до половины высунулась, чтоб лучше рассмотреть его. То был прекрасный фаэтон, запряженный двумя бойкими серыми лошадями, которыми правил красивый высокий господин, вооруженный длинным бичом; черный негр, с оскаленными зубами, в белом галстухе, красном жилете, синей куртке и сапогах с отворотами, помещался в заднем сиденье и чудовищно скалил зубы, как будто поддразнивая любопытных прохожих, жадно осматривавших его. Форма экипажа, красота и ловкость его владельца, а особенно уродливый жокей приковали всё внимание Насти, которая имела довольно времени полюбоваться интересным зрелищем, потому что экипаж ехал прямо к их дому и наконец остановился перед воротами его. Господин ловко выскочил из экипажа и передал бич и вожжи груму, которого назвал Жоржем. Затем он обратился к стоявшим у ворот мужикам, мастеровым и разным зевакам с вопросом:

– - Здесь ли живет Понизовкин?

Никто не дал ответа; все переминались, искоса оглядывая красивого господина, его экипаж и грума, стоявшего с бичом, в грозной позе. Красивый господин повторил свой вопрос.

– - Здесь! -- невольно сказала Настя и вдруг вся покраснела, перепугалась и быстро отскочила в глубину комнаты.

Красивый господин поднял голову, но никого не видал.

– - Здесь? -- вопросительно повторил он.

Настя не решилась отвечать.

– - Кто же сказал: здесь? -- спросил красивый господин в недоумении.-- Да где же у вас дворник?

– - Барышня сказала! -- отозвался мальчик в полосатом халате.-- Никак, они тут и живут,-- прибавил он, указывая на раскрытое окно.

– - Здесь, здесь! -- утвердительно повторили в один голос стоявшие у ворот.

Настя, ни жива ни мертва, стояла, прислонившись к стене, когда у дверей послышался звонок. Она отперла двери дрожащей рукой и встретила гостя словами:

– - Батюшки нет дома.

– - А далеко он ушел? Долго не придет?

– - Нет, он сейчас будет,-- отвечала Настя.

– - Мне очень нужно его видеть… Я могу подождать?

– - Как вам угодно.

Следом за Настей гость вошел в комнату; только теперь увидав Настю, он с минуту казался пораженным и ничего не говорил. Настя еще более потерялась.

– - Извините, -- заговорил наконец гость. -- В темной прихожей я совсем не мог разглядеть, с кем имею удовольствие говорить. Так вот какая дочь у Ивана Софроныча! -- прибавил он, продолжая оглядывать Настю смелым и удивленным взором.-- Ведь я не ошибаюсь, вы дочь Ивана Софроныча?

– - Да.

– - Сегодня ваше рождение?

– - Так точно.

– - Я приехал поздравить вас.

Настя поблагодарила наклонением головы.

– - Я ужасно рад, что приехал. И знаете почему?

– - Нет.

– - Я обогатился одним открытием. Так вот по каким дням родятся красавицы! -- продолжал гость, пожирая глазами девушку, которая покраснела как пион.-- Извините, но я не могу не объявить вам прямо, что вы удивительная красавица. Признаюсь, я видел много женщин в своей жизни -- и торжественно отдаю предпочтение русской красавице… и русскому национальному костюму,-- прибавил он,-- по крайней мере, когда наденет его такая красавица, как вы…-- Настя не знала, что говорить, куда смотреть, куда девать свои руки. Гость продолжал с возрастающею любезностию и свободою:-- И знаете ли? я нисколько не шучу! клянусь вам всеми женщинами, которых я знал в своей жизни, что не видал никого прекраснее вас! Как идет к вам сарафан! И как мило вы сделали, что открыли ваши прекрасные ручки! Они так хороши, что в самом деле совестно их скрывать. Знаете ли, они так хороши, так хороши, что мне приходит охота попросить у вас позволения поцеловать ваш локоток!

Настя с испугом отскочила и стала поспешно опускать рукав.

– - Не хотите? но я вас прошу! -- сказал гость умоляющим и настойчивым голосом, сделав движение к ней.

Настя отскочила к самому окошку и торопливо спускала другой рукав.

– - Ну, я вижу, вы так строги, что мне придется обойтись без всякого позволения,-- сказал гость.

И, быстро подскочив к Насте, он нагнулся…

Между тем, возвращаясь домой, Иван Софроныч издали узнал фаэтон Тавровского и черного грума, с которым имел удовольствие познакомиться у Петра Прохорыча. Он удвоил шаги и не без удивления приметил двух или трех зевак, глазевших в открытое окно, также подняв голову; и вдруг его лицо покрылось смертельной бледностию. Бегом вбежал он на небольшую лестницу, вошел в дверь, которую позабыла запереть Настя, и очутился, лицом к лицу перед Тавровским.

Настя, увидав отца, кинулась к нему с заплаканными глазами и припала лицом к его груди.

Грозное лицо Ивана Софроныча, который с гневом и недоумением оглядывал своего гостя, тяжело переводя дыхание, удивило Тавровского.