Мертвое озеро

Марк Семеныч, по окончании кадрили, подошел к mademoiselle Анет и, задыхаясь, сказал:

– - Что с вами? вы бледны… Ваш кавалер так дерзок, что от него всего можно ожидать… Что он сказал вам? О, он поплатится!.. Он не ожидает, что за вас вступятся.

– - Право, ничего! -- в смущении отвечала mademoiselle Анет.

– - Вы скрываете! -- стиснув зубы, сказал Марк Семеныч и с горячностью продолжал: -- Нет, я не позволю никому оскорблять нашего дома. Я, я…

– - Ради бога, не делайте сцены ему! -- в испуге сказала Анет.

– - А! вы испугались?

– - Да, потому что мое положение будет смешно, когда вы потребуете отчета у него в том, в чем он вовсе не виноват. Он может подумать бог знает что обо мне.

– - Вы говорите правду?

– - Я никогда, кажется, не подала вам повода сомневаться в моих словах.

– - Что с вами? вы как будто чего-то испугались, танцуя с Тавровский? -- заметила Надежда Александровна, проходя мимо говоривших, и, не дождавшись ответа, ушла.

Mademoiselle Клара тоже подбежала к ней и пугливо, с участием спросила:

– - Вам, верно, ma chere Анет, узко платье? Я вам устрою, что не будет заметно, если его расстегнуть.

– - Благодарю вас. Мне платье не узко; а у меня, верно, от жару закружилась голова, но теперь уж всё прошло,-- отвечала mademoiselle Анет и увидела по этому случаю, до чего за ней все следят.

Она спешила идти танцевать, чтоб прекратить толки, и по-прежнему смотрела спокойно, гордо; румянец появился у ней на щеках. Тавровский ангажировал ее на вальс, давал ей отдохнуть и снова пускался с ней кружиться. Надежда Александровна остановила их, когда они вновь хотели вальсировать, и строго сказала:

– - Mademoiselle Анет, вы, кажется, совершенно забыли о детях!

– - Они с мисс Бетси.

– - Мисс Бетси получает одинаковую плату с вами от меня, и потому…

Mademoiselle Анет быстро оставила Тавровского, сказав ему извинение, и удалилась из залы. Надежда Александровна, торжествуя, глядела ей вслед и улыбалась. Тавровский глядел на нее и сказал:

– - Вы любуетесь ею? Не правда ли, какие у ней плечи, руки, талия!

Надежда Александровна быстро повернула голову и устремила сверкающие глаза на Тавровского, который спокойно продолжал:

– - Вот это женщина! она не нуждается ни в каком прикрытии своих недостатков, она вся…

– - Довольно, довольно! вы наконец выведете меня из терпения! -- дрожа, сказала Надежда Александровна.

– - Неужели вы ревнуете ваших гувернанток к мужу? -- продолжал Тавровский шутливым тоном.

– - Поль! -- задыхаясь и побледнев, произнесла Надежда Александровна, и, завидя mademoiselle Анет, снова появившуюся в зале, она измерила с ног до головы Тавровского и кинулась к ней навстречу; но Тавровский загородил ей дорогу, взял ее за талию и силою увлек в круг вальсирующих. Они с жаром говорили во всё время, пока танцевали.

К ужину Надежда Александровна приказала детям идти спать. Они стали упрашивать отца, который сказал:

– - Надинь, я прошу тебя оставить их для меня; я хочу, чтоб они ужинали со мной.

– - Помилуйте! они болтаются между нами, гувернантки вертятся, прыгают.

И Надежда Александровна гневно посмотрела на стоявшую с детьми mademoiselle Анет.

Марк Семеныч воскликнул с упреком:

– - Надинь!

– - Я вами очень недовольна, mademoiselle Анет, и советую вам вперед более обращать внимание, что вы в доме не гостья, а нянька моих детей! -- выйдя из своей гордой роли, говорила Надежда Александровна.

– - Надинь! Надежда Александровна! вы забываетесь!-- с равною горячностью сказал Марк Семеныч.

– - Не я, а ваши гувернантки забываются! -- отвечала Надежда Александровна и вышла из комнаты.

Эта сцена происходила в столовой в присутствии лакеев, накрывавших стол, и детей. Марк Семеныч совершенно потерялся; но mademoiselle Анет была покойна, и, взяв детей за руки, она тихо сказала ему:

– - Не огорчайтесь! дети пойдут спать.

– - Нет! не ходите, дети: подите ко мне.

И Марк Семеныч, перецеловав их всех, сказал им:

– - Уважайте и любите mademoiselle Анет: она достойна глубокого уважения за свой кроткий характер. С каждым днем мое удивление к вам увеличивается. Я горжусь, что с первой встречи понял вас…

Ужин был накрыт в разных комнатах: в одной -- председала хозяйка дома, а в другой хозяин; дети сидели около него, mademoiselle Анет и Тавровский возле них, а напротив -- барон и другие гости, состоящие из детей и гувернанток. К концу ужина Тавровский поднял бокал и громко сказал:

– - Барон, не хотите ли выпить за здоровье дамы вашего сердца?

– - Извольте!

И барон залпом выпил бокал, смотря на mademoiselle Анет, сохранявшую спокойное выражение лица.

– - Кто? за чье здоровье вы пьете? -- спросил Марк Семеныч, за детским шумом не слыхав тоста.

– - Да вот барон воображает, что здесь есть лицо, очень похожее…

Тавровский говорил протяжно, смотря на mademoiselle Анет, которая страшно изменилась в лице и слегка толкнула локтем Тавровского.

– - Ну что же?..-- с любопытством спрашивал Марк Семеныч.

Но Тавровский наклонился под столом, чтоб поднять салфетку свою, и записка очутилась в руках mademoiselle Анет.

– - Я поражен сходством одной из здешних дам с одной актрисой,-- сказал барон.