Мертвое побережье

В принципе вся тирада адмирала мощно ударяла по выдержке Сибил Кеннет. Однако последние фразы просто выбили из нее остатки терпения. Молодая женщина сорвалась и стала орать в ответ:

– Да как вы могли такое сказать?! Какой еще ценник?! Я стремлюсь нести людям объективную информацию! Если этот поселок уничтожили каддафисты и есть такое мнение, я его озвучу! Но я ни за что не смолчу о свидетельствах противоположного толка! Да и как человеку, мне хочется понять, что именно здесь произошло! Среди погибших британских солдат мой жених! А вы здесь свою шкуру защищаете! Выгораживаете себя! Манипулируете мнением окружающих!

У журналистки началась настоящая истерика. Она выразительно жестикулировала, из глаз текли слезы. Адмирал кивнул одному из американских флотских медиков, дежуривших в палатке. Тот быстро смекнул, что к чему, незаметно подготовил шприц с успокоительным, подкрался к Сибил и сделал ей инъекцию в плечо. Она машинально повернулась к медику и попыталась оттолкнуть его от себя. Однако ноги ее стали ватными, и она чуть не упала на пол. Доктор подхватил ее и вывел из палатки.

Участники комиссии наблюдали за этой сценой с некоторым недоумением. Еще одна секунда молчания могла перерасти в бурю возмущения. Паркер, понимая это, спешно взял инициативу на себя. Истерика журналистки была ему выгодна.

– Господа, прошу вас не беспокоиться, – обратился ко всем адмирал. – Наш врач оказал журналистке необходимую помощь. Вы сами видели, что она вела себя неадекватно. У нее действительно погиб жених. Стресс, возникший на этой почве, дал о себе знать. Отсюда и маниакальное стремление найти виноватых там, где их быть не может. Безусловно, мы изучим видеозапись, о которой говорила мисс Кеннет. Но я уверен, что ничего особенного мы из нее не узнаем. Даже если это не фальшивка, то она ничего не доказывает. Окрестные жители не видели каддафистов. И что? Войска диктатора должны были раструбить по всем каналам о том, что они собираются бомбить этот поселок? Естественно, все готовилось и проводилось ими в режиме максимальной секретности. Мы в тот вечер не засекли ни одной их рации, значит, подготовка каддафистов была на должном уровне. Они сознательно шли на уничтожение поселка и делали все возможное, чтобы мы их не вычислили.

– А как же ракеты со стороны моря? – решился уточнить один из британских военных.

– Каддафисты вполне могли проводить обстрел с севера, находясь на побережье. Поселок ведь не прилегает вплотную к морю. Их войска под прикрытием сумерек могли сосредоточиться на берегу между морем и поселком и нанести свой подлый удар. Можете себе представить, как этот обстрел выглядел для жителей окрестностей? Он выглядел, как обстрел со стороны моря. Поэтому их свидетельства совершенно субъективны. Жители видели только часть действа и объяснили так, как поняли это. Именно по этой причине главными доказательствами являются вещественные остатки, обнаруженные в этом поселке совместными усилиями членов нашей комиссии. Уж все эти осколки с маркировкой точно не обманут.

Доводы адмирала звучали вполне убедительно. Общее мнение вновь склонилось на его сторону. Даже если кто-то и засомневался, то после всех объяснений последние сомнения растаяли.

Глава 17

Самоубийство Коршунова стало для Лаврова и Сиводедова полнейшей неожиданностью. Ничего нельзя было исправить. Батяня лишь повторял время от времени: «Николай, Николай... Ну что же ты наделал». Времени для лишних размышлений у десантников не было. Они собирались продолжить поиски дипломатов. Однако и тело боевого товарища оставлять нельзя. Майор сразу высказал идею похоронить лейтенанта Коршунова где-нибудь неподалеку. Вадим поддержал его и тут же указал на живописное место в нескольких десятках метров на запад от развалин несчастного поселка.

Десантники молча перенесли тело лейтенанта и принялись копать яму. Лопат для этого не было, зато ножи имелись у обоих. Старлей попытался достать свой, но майор остановил его и сказал: «Погоди. Раз уж не можем похоронить нашего напарника со всеми полагающимися почестями, давай отдадим ему дань уважения тем, что выроем могилу своими собственными руками. Все-таки он нас хорошо прикрыл тогда у обочины. Если бы не он, лежать нам там, на радость всей этой американской чертовой братии. Дорогого стоит. Я очень сожалею, что недоглядел сейчас и позволил совершить Николаю эту страшную ошибку».

Батяня начал первым рыть руками землю. Вадим последовал его примеру. За полчаса яма для могилы была вырыта. Они подняли тело Коршунова и вместе с носилками осторожно опустили на дно.

– Чужая земля, но пусть тебе она будет пухом, – произнес Лавров, провожая товарища в последний путь.

– Мы были мало знакомы, но я успел понять, что ты настоящий мужик, – высказался и Сиводедов.

Наступило гробовое молчание. Слышался лишь шум ветра, клекотание каких-то птиц и треск еще не угомонившегося пожара. Оба десантника бросили в могилу по горсти земли, а затем неспешно стали зарывать могилу.