Мёртвое сердце

Уснул Гийом за чтением и бутылкой вина ещё тогда, когда луна не скрылась за горизонтом. И спать бы магу до самого полудня, если бы совсем рано поутру его не разбудили кулаки в дверь и крики. Дверь трещала под мощными ударами кулаков, но держалась крепко, впервые укрепляющие чары, на неё наложенные, были оправданы. Целы были и окна, как бы ни пытались их выбить камнями.

– Выходи, выходи, колдун! – кричали снаружи мужики.

– Покажем мы тебе, как дочерей чужих со двора уводить!

– Обманщик!

– Сжечь! Сжечь!

Бесновалась разъярённая толпа у дома Гийома. Маг услышал, как по двери ударили топором. От такого зачарована она не была. И ему было страшно, в его арсенале не было толковых боевых заклинаний, их изучали лишь в старших классах общей магической школы, которую Гийом так и не закончил – не хватило денег до конца обучения.

– Никого я не похищал! – крикнул он, жалея, что боевые заклинания не его конёк.

– Лжёшь, паскуда! – пробасил знакомый голос. Вацлав. – Надо было ещё вчера хребет твой крысячий сломать!

– Не похищал, значится? А ну, открывай дверь, пока не выломали, раз и правда скрывать нечего!

Удары топором прекратились, а у Гийома не было иного выбора, кроме как открыть дверь. Пусть толпа посмотрит, что в его доме никого нет кроме мышей в углу и воробья под самой крышей, может, и успокоится.

С опаской он приоткрыл дверь на самую малость, но сильный пинок ноги снаружи распахнул её настежь так, что парень, получив сильный удар по лбу, упал на пол. Люди, вбежавшие в дом, не замечали его, пятеро рослых мужиков вместе с Вацлавом во главе принялись заглядывать в каждый угол, под стол, лавку и кровать, рыться в сундуках, будто и правда надеясь найти Марысю там. Однако ж, даже самому пьяному мужику тут же стало бы ясно, что никакой девушки, разумеется, в доме нет.

– Нет её тут, мужики, – Вацлав снял с головы свой берет и с силой бросил на пол, который весь был в грязи, налипшей на подошвы сапог вошедших. И весь вид безутешного отца выражал такую скорбь, что Гийом не выдержал.

– Я могу попробовать найти её, – тихо сказал он.

Вацлав резко метнулся к щуплому магу и вцепился в ворот рубахи так, что ткань затрещала, его взгляд был безумен:

– Что хочешь делай, что хочешь дам тебе, только найди её!

Гийом сглотнул, оглядел всех – мрачного Вацлава, бледного как полотно, Винса, мясника, красного и круглого как порось, фермера Олафа, который приволок с собой вилы, да Забияку, злющего как вурдалак, громко сопящего носом.

– Вещь мне её дайте и колодезной воды, – наконец сказал Гийом. – Если она жива, мы её найдём.

– Поприкуси язык, колдунишка, пока я тебе эту миску под гузно не засунул! – вскипел Вацлав. – Конечно она жива!

Гийом кивнул. Конечно жива, ну что с ней могло случиться? Волкодлак утащил? Дракон, которых сотни лет не видывали? Оборотень позарился? Так их в этих местах отродясь не водилось. Троллю приглянулась? Их уж лет двести как повывели. Не снежные же духи с островов Льдистого моря Марысю украли, их час пурги и вьюги ещё не настал.

– А что, и правда ты не при чём? – тихо спросил Вацлав.

– Правда. И я даже представить себе не могу, что с ней случилось. Хотела уговорить меня сбежать с ней, – честно признался Гийом, – но я сказал ей, чтобы домой шла.

Вацлав вздохнул и, пообещав вернуться с пояском и водой, вышел. Так и повисло в доме неловкое молчание, пока безутешный отец не вернулся со всем необходимым.

– Пойдёт, – удовлетворённо сказал Гийом, беря в руки поясок. Совсем новый и почти не ношеный, но и то сойдёт – где сейчас локон волос достать или любимые бусы?

Маг поставил миску на пол, зажёг свечи, взял в руки поясок и сел на колени, закрыв глаза. Долго он так сидел неподвижно, одними губами проговаривая заклинания из отцовой книги. Время для собравшихся здесь тянулось медленно, казалось, что и ветер перестал дуть за окном. Гийом качнулся вперёд. В Академии не признавали такой род колдовства, считая, что будущее за научным подходом к магии. Простое народное колдовство презиралось и считалось пережитком прошлого. Над деревенскими знахарками посмеивались, глядя свысока, ведунов не считали себе ровней. Но, как бы то ни было, магия была гибка и работала в руках любого, у кого есть к ней талант, и безразлично ей было – в трактатах ли научных заклинание написано или на клочке бересты, сочинённое на ходу.

Гийом открыл глаза, задержал дыхание и провёл руками над миской с водой. Раз рябь прошла по водной глади. Мужики переглянулись, проверяя, не трясётся ли пол. Но нет, всё было как есть. Два прошла рябь, и пар пошёл от воды. Три – забурлила вода, закипела и через миг стала гладкой как зеркало, а в нём… Вацлав с удивлением смотрел то на чёрный от копоти потолок хижины, то в воду. Но не было у него над головой утреннего лесного неба, а в воде оно ясно отражалось, будто в окно выглянули.