Мёртвое сердце. Том 2. Кровь от крови

…Реван вылетел из «Пьяной пастушки» как ошпаренный. Прохладный ночной воздух на крыльце немного охладил пыл, но ни капли не успокоил. Он должен был раньше догадаться о том, что происходит с Мистлев! Как и где был упущен момент? После укуса Эмриса она оправилась от ран и выжила, но вампиром не стала. Так почему сейчас? Неужели дело в эльфийской крови, которая сопротивлялась так долго? Реван прикрыл глаза и прислонился к стене. Господин книгочей, как его в шутку когда-то величали сокурсники, допустил за короткий срок уже несколько грубых промашек.

«Что, Реван, стоило влюбиться, отшибло все мозги?» – ехидный внутренний голос тут же оживился.

– Надо вернуться, – сказал он сам себе. – Вернуться и успокоить её. Как-нибудь, пока не натворила дел в городе.

«Вернуться? Может ещё и признаться, что ты и только ты виноват в том, что сейчас происходит?»

– Что, госпожа тоже выгнала заклинателя мёртвых как побитую собаку?

Проклятый альбинос возник будто из ниоткуда. На Ревана он смотрел с плохо скрываемым торжеством. Пусть Мархад сейчас в том же положении, но его радовало то, что и некромант разделил с ним немилость. Реван не выдержал и ударил резко и в полную силу. Не магией, нет, кулаком в челюсть. Мархад пошатнулся, сплюнув кровью на землю, но к удивлению некроманта он улыбался. Улыбался окровавленными губами и наслаждался болью. А потом всё произошло слишком быстро – против тренированного убийцы в ближнем бою у мага не было никаких шансов. Он пропустил тычок в бок, после чего Мархад, гадко рассмеявшись, убежал прочь. Реван пошатнулся, не сразу поняв, что из раны течёт кровь. Кто-то из прохожих звал стражу, но Мархада и след простыл.

– Пустяк, – Реван прислонился спиной к стене и потянулся к поясной сумке за порошком, останавливающим кровь.

Рана, нанесённая Мархадом, действительно была пустяковой. Если бы не одно но – нож оказался отравлен. Реван потерял сознание быстрее, чем успел сделать хоть что-нибудь.

Глава 9. Безумие крови

– В конце концов, я смогла остановиться, верно? Не убила же… – убеждала себя Мистлев. – И Ревана надо вернуть, о, Многоликий, какая же я дура. Я ему всё объясню, уверена, он поймёт. И… и… Всё будет хорошо.

Мистлев посмотрела на свои белые руки, которыми с лёгкостью сломала бы Ревану или Мархаду шею, если бы желала этого. Ещё минута тогда, и в комнате на втором этаже на рассвете нашли бы обескровленный труп. Наверное, ему бы отрубили голову или сожгли, напуганная толпа способна на многое. Мистлев вздохнула, она чувствовала, что добром этот контракт не кончится! Проклятое любопытство! Она покосилась на дорожную сумку, в которой лежал таинственный кинжал. Не мог же он быть причиной?

Мистлев смахнула с щеки непрошеную слезу, посмотрела на пальцы, которые оказались испачканы кровью. Она не помнила, когда открыто плакала в последний раз, её сложно было назвать сентиментальной особой. Боль Мистлев переживала глубоко внутри себя, мало кому открываясь. Никто в Стае не должен видеть слабости. Наверное тем, кто рыдает ночами в подушку или плачется в жилетку друзьям чуточку легче. Мистлев сейчас хотелось не только рыдать от осознания собственного положения. Зверский голод нарастал, делая её раздражительнее. Что, если?..

Мистлев подняла с пола кусочек мяса, понюхала его. Надежды на то, что привычная еда может хоть немного притупить дикий голод, не оправдались. Мясо, несмотря на то, что не теряло свой аромат, на вкус оказалось совершенно никаким. Мистлев больше не чувствовала этого удивительного вкуса, не ощущала специй, которые, если судить по запаху, явно тут были. С трудом она заставила себя проглотить крохотный кусочек, тут же почувствовав в желудке непривычную тяжесть, будто она за раз съела целого быка.

Вампирша поморщилась. С остывшим мёдом была та же история, жидкость в организм вроде бы влилась, а толку от неё кроме несварения желудка и подступившей к горлу тошноты совершенно никакого. При острой необходимости, конечно, можно вытерпеть какое-нибудь застолье, не раскрыв своей истинной природы, но насытится привычной пищей стало невозможно.

Мистлев прислушалась к ночи за окном. Голод обострил все чувства до передела. Тишина, лишь изредка позвякивала кольчуга стражника, проходившего под окнами. Раз в полчаса, Мистлев считала. В самой таверне было на удивление тихо, видимо, поздние гости расползлись по домам, а постояльцы отправились в свои комнаты. В соседней комнатушке не было ни звука, ни дыхания, ни храпа, ничего, тишина. Мистлев вздохнула, хотела оно того или нет, но вылезти из своей норы придётся. Ей приходилось убивать за деньги, что с того, если в этот раз она убьёт, чтобы насытиться?

За дверью скрипнула половица, Мистлев вдохнула воздух. Кровь. Кто-то остановился прямо напротив двери в комнату. Сердце человека билось ровно, он был совершенно спокоен и явно не подозревал об опасности. Или считал, что она ничего не стоит.