Мертвое Сердце

Аманда валялась в сугробе, изображая снежного ангела, пока Уоррен оживлял какое-то странное существо называемое Разведчик. Снег облепил голые ноги и руки, лег тонкой пеленой на грудь и шею, но она совершенно не чувствовала холода, словно купалась в пенопласте. Глик казался несколько озадаченным, потому что понятия не имел, где они находятся. Раньше он выходил где-то за милю от дома хозяина, а однажды вообще попал прямо в дом. Это объяснялось тем, что все предыдущие разы Уоррен приходил только по приглашению, а теперь… они могли находиться, где угодно. Поэтому сейчас Уоррен достал из своего темно-синего целлофанового пакета из «Аленс» только Разведчика. Всё остальное – для главной битвы в его жизни. И еще этот снег…. И так не знаешь, куда идти, а теперь, ко всему прочему, и по едва проходимым сугробам.

Разведчик отдаленно походил на человекообразное с головой насекомого. Большие черные блестящие глаза, длинные усы, жвала. Его руки и ноги заканчивались двупалыми когтями с зазубринами, а на спине были сложены стрекозиные крылья. Черное из плотной неопознанной ткани трико сперва показалось кожей Разведчика, но потом Аманда, пытающаяся обличить существо по половому признаку, всё же убедилась, что это одежда. Худой или даже скорей щуплый он не превышал ростом пяти футов. Не самый полезный на поле боя, но в своей сфере деятельности он, несомненно, мог оказаться лучшим.

Наконец, крылья Разведчика встрепенулись и замахали так быстро, что и не разглядеть, подняв его пулей в воздух. На несколько минут он исчез из виду, а потом вновь появился над их группой.

– Подъем. – Уоррен наклонился над Амандой, которая нежилась в снегу и теперь походила на снеговика, протянув ей руку.

– Это потрясающе! – восхитилась она, вставая. – Мне не холодно. Так странно!

Тот состроил скептическую гримасу – мол, поверь мне, ничего странного – потом задрал голову и нашел глазами Разведчика, который словно ждал этого, чтобы своими стремительными росчерками взять курс к северо-востоку от них.

– За мной! – скомандовал Глик и потянул Аманду за собой, но вскоре отпустил руку, потому что идти по сугробам оказалось непростой задачей. Это требовало полной концентрации и владения собственным телом.

Аманда даже не обратила на это внимание. Всё, что занимало ее теперь, это то, что она ныряет в снег голыми ногами по самые щиколотки и совершенно не чувствует ни холода, ни какого-либо другого дискомфорта. Обувь даже не намокала. Правда, снег всё-таки тормозил процессию, что приводило Уоррена в лютую ярость.

Те несколько крылатых тварей, что были в Тысяче, восседали сейчас на спинах или плечах у самых мощных на вид представителей, вцепившись намертво когтями. Уоррен запретил кому-либо, кроме Разведчика, подниматься в воздух, чтобы не привлекать внимание. Поэтому он и драконов с прочей тяжелой артиллерией оставил звякать в полиэтиленовом пакете.

Сам Уоррен шел впереди, а за ним пыталась угнаться Аманда, так как ей всё время казалось, что вся эта устрашающая армия просто сомнет ее, даже не заметив этого. Но следом вышагивал Фрэй, который бы никогда не позволил такому случиться. Через некоторое время он поравнялся с Амандой и поинтересовался, как она.

– Всё в порядке. – ответила она, выглядывая в небе Разведчика, но тот снова скрылся из виду.

– Тот парень… ты бы сломала ему нос, будь он жив.

– Он заслужил это.

– Твой муж?

– Бывший. – кивнула та. – Ну, в смысле, мы в разводе.

– В разводе… – повторил Фрэй, пробуя слово на вкус.

– Что, у тебя на родине не расходятся со своими женами или мужьями? – спросила Аманда, преодолевая очередной сугроб.

– Нет. Мы выбираем себе пару на всю жизнь.

– И что, никогда не ошибаетесь?

– Ошибаемся? – не понял тот, наморщив белоснежный лоб. – Мне не ясен твой вопрос.

– Ну как же… люди влюбляются, женятся, а потом чувства уходят, и они понимают, что совершили ошибку.

– У нас такого нет. Мы выбираем себе партнера, потому что подходим друг другу и способны породить здоровое потомство. Это серьезное дело. Мы не мешаем дела с чувствами.

– Но ты ведь любишь свою семью?

– Да. – согласился Фрэй. – Они были частью меня самого, а это выше, чем любые чувства и эмоции. У нас Церемония носит сакральный характер. Клятвы, которые даются, нерушимы. Мы берем нашу жизнь в долг у богов, а возвращаем его, соблюдая их кодекс.

Аманда криво усмехнулась.

– Может, и у нас в древние времена соблюдали какой-нибудь кодекс, но в мое время даже отдаленные представления о нем стерлись безвозвратно.

Фрэй неопределенно хмыкнул и задал следующий вопрос:

– А ты любила своего мужа?

– Нет, не думаю. Сейчас, во всяком случае… – сказала Аманда. – Он казался мне хорошей парой, но я не могу вспомнить, были ли у меня к нему чувства. Но в целом, мне исполнилось тридцать – такое время… сам понимаешь.

– Я не понимаю другого – чувств не было, вы подходили друг другу… так почему ты ушла?

– Так в том-то всё и дело, Фрэй… не я ушла. – хмыкнула Аманда. – Денни.

– Почему? – совершенно искренне поинтересовался тот. – Ты его била? Судя по тому, что я видел, такое вполне могло быть.