Мёртвое время

– В полудне от Тихолесья, – недовольно ответил Мьёл. – У кромки леса, к югу от городка. Я хотел метку поставить, но далеко слишком. Там рядом с могилой несколько цветущих кустов. Не знаю, какая тварь в такое время цветёт, но оно есть. Штук пять насчитал, колючие, красная листва, в белых шариках. Саму могилу плохо видно. Эти умники сначала слой земли сняли, потом яму выкопали, а потом на закопанное этот слой вернули. Говорю же, прятали.

– Найдут, – Рьен достал из ящика стола пухлый блокнот и быстро перелистал. – Тихолесье, значит… Там хорошие сыскники – найдут тело, изучат, доложат. И того, кто привёз больного, отследят, и того, кто прикопал труп, вычислят. А ты давай в храм.

Дверь скрипнула, и в кабинет осторожно заглянул Сьят.

Мьёл подскочил с кресла и деловито спросил:

– Сьят, у тебя же подружка есть?

– Ну есть, – рыжий и насторожился, и расстроился.

Он надеялся поработать с отчётами – даже нарочно загодя остался ночевать в ведомстве, в гостевой комнате, полагая, что из-за туманов и ветров все, кроме пары дежурных, сидят по домам. А выходило, что придётся побегать.

– Пора тебе жениться, – довольно заключил колдун. Прихватил куртку и скомандовал: – Пошли. Расскажу по дороге.

– И я пойду, – засобиралась матушка Шанэ. – Побуду с Гарэ. Неспокойно мне, что она одна. Сообщи, сынок, что выясните.

– Конечно, – кивнул Рьен.

И, быстро написав и отправив письмо, он снова занялся сводками. Имя служителя нигде не мелькало, однако в трёх старых сводках упоминался один и тот же храм на Сто Седьмом острове. Рьен смутно помнил, что островок этот мелкий и скалистый, неудобный для заселения, далёкий – почти на границе Семиречья. В списках жилых островов его не было… зато была тёмная история, с ним связанная, – в те времена, когда нынешний глава отдела убийств начинал обычной ищейкой. И после храм на Сто Седьмом не то закрыть собирались, не то запретить проводить там отдельные ритуалы…

Он отодвинул карточки и набросал вторую записку – в архив.

***

Когда матушка Шанэ добралась до Одиннадцатого острова, жалящие ветра стихли, а туманы почти растащило, лишь над фиолетовыми водами реки Глубокой стелилась густая дымка. На шестом причале матушка выбралась из лодки, поднялась по старым ступенькам на набережную и огляделась.

Низкое серое небо в переплетении густых голых ветвей, кучи палой листвы беспорядочными стожками, массивные каменные дома «гнёздами» среди частых деревьев, горечь далёких костров в речной влажности. Матушка сходу заметила четыре дома в окружении низких каменных оград, а глазами помощников увидела больше пятидесяти. Крупный остров, много жителей. Но сейчас на Одиннадцатом стояла тишина, даже птицы молчали.

Матушка снова посмотрела на остров глазами одного из помощников и уверенно отправилась по тропе к пятнадцатому дому. Полчаса ходьбы – и она на месте, у пухлого двухэтажного дома, очень старого, у фундамента затянутого мхом, а у крыши – багровым плющом.

Гарэ в одиночестве сидела в крохотной беседке, куталась в плед и пила чай. И матушке, когда та открыла незапертую калитку, обрадовалась чрезвычайно.

– Кьюн где-то здесь, – поведала она тихо. – Я постоянно слышу его сопение. Он не показывается… в смысле, за спиной не стоит и пытается быть незаметным, но я его слышу.

Матушка Шанэ огляделась и вскоре заприметила среди мшистых древесных стволов сначала своего пса, потом пустынного кота, а после и Кьюна. Будучи замеченным, парень вышел из-за дерева и вызывающе улыбнулся: ну, мол, что сделаете?

– Не дразни меня, – предупредила матушка. – Я многое могу с вами сделать, даже с теми, кто не в моей власти. Ты даже не представляешь себе всей мощи южного колдовства, а я ведь потомственная. И с большим опытом. Не дразни, понял? Не сидится у дочки – хорошо, будь здесь. Но отсюда ни шагу. Уговор?

Кьюн неохотно кивнул и снова исчез за деревьями. Но затаился совсем рядом с беседкой – сел у дерева, прислонившись к нему спиной.

– Вы замёрзли, наверное? – забеспокоилась Гарэ. – В дом или?..

– Или, – улыбнулась матушка. – Я люблю чай на свежем воздухе, даже зимой иногда устраиваю. И огонька безопасного для тепла могу добавить.

Девушка кивнула и скрылась в доме, вернувшись через несколько минут с подносом и пледом через плечо. Однако едва они устроились на лавках друг напротив друга, как на столе расплылась чёрная лужа и выплюнула письмо.

– Мастер Рьен что-то раскопал, – матушка Шанэ споро развернула лист, прочитала и сообщила: – Он просит тебя написать заявление на имя мастера Увье о том, что Кьюн пропал без вести. Прямо сейчас. А я ответ с помощником в ведомство передам. И дату поставь вчерашнюю. Точно раскопал, если бумага понадобилась.

– Но как я объясню? – удивилась Гарэ. – Ведь нужна причина…

Матушка фыркнула:

– Да брось, дочка. Парень уехал из Семиречья сезон назад, а вы большие друзья. Вставь, что он обещал писать и рассказывать о путешествии, а не пишет. Целый сезон вестей нет – это ли не причина заволноваться? Я плохо понимаю, как работает северная почта… Но если ты парню напишешь, а он мёртвый, то что с письмом будет?