Мертвому - смерть. Книга 2 (СИ)

То, как все было на самом деле, знать никому не следовало. Это прямой путь на Рубеж: открытую подделку документов и не простили бы никому, особенно тех, что касались некросов. Конечно, вряд ли кто поверил в версию, что они с Вадимом решили под покровом ночи откопать у старушки саженец шелковицы, но и опровергнуть это у начальства не вышло. Арсен, все еще числившийся исполняющим обязанности главы Надзора, просто скривился и подписал документы: бывший начальник волкодавов до сих пор не до конца оправился от ранения, так еще и бумажной работы на него навалилось немало. Илья же корчил странные рожи, поджег несколько отчетов и попытался отловить Данилу после того, как они покинули кабинет главы. Но разговаривать с другом, — а, наверное, правильнее было бы сказать «бывшим другом», — не хотелось. Слишком уж трепетно тот относился к Уставу и другим требованиям, чтобы реально помочь в расследовании. Когда разрешенные приемы не действовали, приходилось искать альтернативу.

Поэтому Данила самым постыдным образом сбежал через окно мужского туалета, пересек задний двор бывшего ДК и пробрался на другую улицу. К счастью, до цели было не так далеко, а когда разберется со свидетелем, тогда можно и с Ильей поболтать. Если время найдется. Все равно тот ничего интересного не скажет. А пока что нужно аккуратно вылезти через дырку в заборе и как ни в чем не бывало пойти к тату-салону.

Несмотря на раннее время, Маша уже открыла свое заведение и сейчас снова прыгала вокруг, пытаясь повесить новый плакат, по виду точно такой же, как был вчера.

— Доброе утро! — Данила, отгоняя от себя чувство дежавю, подхватил другой край листа и попытался приладить его к стене.

— Привет! Сорвали мою птиченьку вчера, скоты, пришлось снова бежать в фото-салон, распечатывать и клеить. А ты все-таки решился набить тату? Круто! Заходи, сейчас сделаем. У меня даже пару картинок есть подходящих…

— Я со своей, — они все же смогли пристроить плакат с уже поднадоевшей птицей и зашли внутрь. Данила вытащил из портфеля рисунок Кисы, изображавший лиса. Соберись он делать себе татуировку, остановился бы именно на этом изображении. Было в нем нечто притягательное, будто бы Киса действительно изобразил самого Данилу в образе зверя.

— Это просто вау какая крутотень! — Маша повертела рисунок в руках, затем пошла с ним к компьютеру и отсканировала. — Артер — талантище. Скинешь адрес его сайта? Чувствую, зависну там на пару часиков.

— Боюсь, что не выйдет.

— А! Точно, прости, туплю с утра. На! — она протянула белоснежную визитку, на вид абсолютно пустую. Данила поднес ее поближе к глазам и наконец увидел серебристые надписи, проявляющиеся только под определенным углом падения света. На визитке было два номера телефона и адреса страниц в нескольких соцсетях.

— Нет, ты не так поняла, — привычка так запросто переходить на «ты» с малознакомыми людьми неимоверно раздражала, но и избавиться от нее у Данилы пока не получалось. Это все тлетворное влияние Волковой! — Этот художник живет далеко, вне зоны доступа вездесущей сети. Мы чисто случайно с ним пересеклись.

— Блин, давно подозревала, что от интернета только вред. Надо валить в глушь. Может быть, начну творить такую же крутоту! А еще арты у тебя есть?

— Да, — только показывать их замечательной девушке Маше Данила точно не собирался, особенно тот, последний.

— Класс! Значит договорились: встретимся на днях и ты мне все их покажешь!

Ну да, он же только что пообещал себе этого не делать. С другой стороны, есть же вполне сносный рисунок с Кисой на троне, можно и им ограничиться. Но Данила уже понимал, что принесет Маше все оба листа. Было в этой девушке что-то гипнотическое. Или на него так действовала ее искренность и непосредственность?

— А сейчас раздевайся до пояса и садись вот сюда, — она подтолкнула Данилу к застеленной белой простыней кушетке. — Сейчас быстренько сделаем разметку на спине и начнем бить. Уже к обеду будешь с новой татухой, вот твоя мадам удивится!

— У меня нет «мадам», — он неуверенно попятился назад, вцепившись в воротник рубашки, будто бы Маша могла насильно расстегнуть ее и повалить Данилу на кушетку.

Нужно просто взять себя в руки и успокоиться. Он — взрослый, сильный мужчина. Паранорм, в конце концов. Обычная девушка никак не сможет его одолеть? Да и зачем бы ей это?

Но голос здравого смысла звучал как-то неубедительно, в воображении Маша представала огромным, покрытым щупальцами и слизью монстром, который неспешно опутывал Данилу, а после привязывал его к кушетке. И сразу же каждое из щупалец обхватывало по машинке для татуировок и тыкало ими в жертву. Накатывала боль, слабость, злость от осознания собственной беспомощности. И в конце — мучительный стыд от того, что теперь все тело Данилы покрыто кривыми синими рисунками, изображавшими купола, кресты и расплывчатое «Маша». А рядом стоит мама и укоризненно качает головой, словно бы хочет сказать: «Данила! Как ты мог так низко пасть?».