Мертвому - смерть (СИ)

Оля несколько раз слегка подвигалась, стремясь прижаться еще ближе. Но Данила этого уже не замечал, тоже отдавшись на волю гормонов, краешком убегающего сознания успев заметить, что любимая еще сильней сжала свои зубки на его коже, потом переместила их, будто стремясь отхватить кусочек побольше. Первая волна еще не успела пробежаться по телу, как...

Данила первый раз в своей жизни кричал во время секса. И что примечательно, был этому совсем не рад...

***

Он не мог сейчас сказать, чего больше было в этом крике: боли, испуга внезапным поступком любимой - или же обиды за недоиспытанное удовольствие? Примечательно, что Оля сразу после этого заснула мертвым сном, словно это был один из ее приступов боевого безумия. Данила же, ругаясь про себя и пытаясь остановить валявшейся рядом футболкой текущую кровь, пошел искать аптечку. Рана была не то чтобы ужасающей, но достаточно глубокой. По-хорошему, ее надо было зашить.

Только вот окаянства Данилы не хватило бы на то, чтобы рассказать врачу в травмпункте, откуда у него такая отметина. Сочинить историю про собаку? Так не поверят же, и он будет выглядеть еще глупее.

У Ильи не бывало таких проблем - всеми отметинами, которые ему оставляли пылкие любовницы, рыжий гордился не меньше, чем боевыми ранами. Он бы без стеснения рассказал о них врачу, они бы вместе посмеялись, а потом Илья еще и коллегам украдкой показывал наложенную повязку.

Но это было совсем не про Данилу. Ему прийти в больницу с укусом, полученным во время секса, было сродни смертельному позору, после которого осталось бы только совершить ритуальное самоубийство.

Поэтому он, как мог, перетянул рану и, стараясь не шевелить плечом, поплелся на работу. Оля пришла в контору, опоздав на полчаса, и совершено ничего не помнила о происшествии. И говорить с ней об этом Даниле не хотелось.

Рана горела и ныла все сильней, и, собравшись с духом, Горецкий поплелся в медпункт. Ему оставалось только поверить Ольге. При всех своих странностях характера, Волкова всегда знала, над чем можно шутить, а над чем - нет.

Фельдшер Леночка, едва завидев входящего в кабинет Данилу, подскочила со своего места, небрежно забросив в стол книгу в яркой обложке. Видеть конторского медика Даниле приходилось редко, да и то -исключительно по рабочим вопросам, связанным с бесконечными медосмотрами сотрудников. Он не мог сказать о ней ничего интересного, просто юная девушка, наверное, только-только закончившая училище. Худенькая, невысокая, с длинными темными волосами и густой челкой, опускавшиеся почти на глаза. Леночка все время щебетала, и вычленить из ее словесного потока нужную информацию было очень сложно.

- Здравствуйте, Данилочка Сергеевич! Зачем вы к нам? Неужели какая-то проблема? Чем я могу вам помочь?

- Да вот... - пока он подбирал нужные слова, Леночка оббежала его со всех сторон и теперь подталкивала в соседний, перевязочный кабинет, в центре которого стоял высокий стол, похожий на те, что ставят в операционных.

Даже не вслушиваясь в ее слова, Данила расстегнул рубашку, показывая фельдшеру свою рану.

- Ой-ой-ой, какая беда! Надо срочненько позвонить Федорусику Ивановичу...

Горецкий уже стал жалеть, что пришел в медпункт, болтливая Леночка совсем не производила впечатления надежного человека, ответственно относящегося к понятию «врачебная тайна». К тому же Фрэнку вон позвонила. Конечно, против него лично Данила ничего не имел, но сомнительно, что патологоанатом разбирался в лечении ран. А может, он просто паникует и ищет любой предлог сбежать из кабинета?

- ...какая неприятненькая неприятность, но вы не расстраивайтесь, наш Федорусик Иванович операции проводить может, не то что маленькую раночку зашить, - Данила уже плохо различал произносимые ей слова, постепенно они сливались для него в один сплошной поток шума.

- ...сейчас я вам малюсенький укольчик поставлю, только чтобы больненько не было, пока Федорусик Иванович шить будет, вытольконебойтесьпоможемвамнепременно...неприятность...чутьчутьпотерпеть...всебудетзамечательно...шрамиктолькокрошечный...вы...

На Данилу навалилось странное чувство, будто бы он долго ходил по холоду, вымерз, а после этого зашел в тепло, лег под толстый, пушистый плед и кто-то принес ему чай с вареньем. Непременно малиновым. За окном шумел дождь, но дома было уютно и спокойно, а рядом был кто-то, кто гладил по голове и читал сказку. Данила словно бы ненадолго перенесся в детство и съездил к бабушке в деревню. К настоящей, любящей и заботливой бабушке, которой у него никогда не было...

Очнулся он быстро, бодрым и отдохнувшим, будто бы действительно проспал несколько часов. Но большие часы на стене говорили об обратном, спал он не больше получаса. Сейчас Леночка и Фрэнк сидели за столом в ее кабинете и пили чай, Данила видел их через открытую дверь. Сам же он лежал на кушетке, плечо не болело, только ныло немного. Кто бы мог подумать, что его проблему можно решить так быстро?