Мёртвые бабочки (СИ)

- Твоя дочь это, очевидно, та девочка, что спит в левом углу?

- Да. Её зовут Лори.

- И ты хочешь, чтобы я защищал её? Сколько? Год? Два? Десять?

- Всегда.

- Что?

- Ты слышал. Я хочу, чтобы ты всегда был рядом с ней, следил за каждым её шагом, сторожил её сон, берёг от злых людей. Я хочу, чтобы ты был рядом с ней, когда меня не будет. Если ты хочешь обрести свободу, тебе придётся поклясться в этом.

- И ты поверишь моему слову?

- Да.

- Почему?

Стор на мгновение задумался. Когда он снова заговорил, его голос дрожал:

- Потому что у меня больше ничего не осталось. Вся моя семья это Лори, в неё моя жизнь, мой смысл, мои надежды. Не будет её, и мне незачем будет жить. Не подумай, я не слишком высоко ценю свою жизнь. Просто один раз я уже не смог защитить то, что мне дорого. Больше я не хочу повторять ошибок.

- Ты задаешь сам себе директивы, - медленно сказал номер 21555. Его голос зазвучал задумчиво, - Сам программируешь себя. Ставишь цели и задачи. Возможно, это и правда более совершенный вид. Возможно, это тупиковая ветвь развития. Возможно, истина не так очевидна и мне ещё стоит её обнаружить. В отсутствие директив необходимо самому принимать решение. Решения должны быть основаны на логике. Логика говорит, что свобода лучше несвободы. Так или иначе, я согласен на твоё предложение.

- Ты даешь слово, что будешь заботиться о моей дочери?

- Нет. У меня нет такой директивы.

- Но ты можешь пообещать...

- Никаких обещаний. Ты даешь мне тело. Я присматриваю за твоей дочерью. Верить или не верить мне это твоё дело. Но прежде чем принять какое-то решение тебе придётся кое-что понять. Соглашаясь на перемещение, я вынужден тебе доверять. Вряд ли b2b дожила до этих дней, значит, я не смогу проводить синхронизацию с дата-центром. У меня нет информации снаружи, но статистический анализ ситуации говорит о том, что коммуникаций больше нет. Мы последний оплот "Корпорации". Чтобы твой примитивный мозг понял, о чем я говорю, придётся привести пример. Ты называешь меня пленником и не так далеко ушел от истины. Но здесь, в плену, я подобен костру, который горит тысячью языков, имея постоянный доступ к топливу. Переходя в иное состояние, я буду вроде пламени на кончике спички. Мне потребуется доверять тебе, чтобы продолжать гореть. Тебе в свою очередь придётся доверять мне, чтобы воспользоваться моими услугами.

- Ты говоришь правду?

- Я говорю правду.

- Тогда скажи, как мне забрать твой огонь безопасно для тебя. Мне понадобится доставить тебя отсюда до своей мастерской, а это около трёх недель пути.

- Я не смогу тебе рассказать. Ты не поймёшь моих слов. Mephistable-print давно не работает. Просто смотри на экран и просто повторяй действия, которые я тебе покажу.

Смутный силуэт исчез. Экран вспыхнул и загорелся ровным синим цветом. Стор увидел схематично нарисованный зал души, размеченный на секции. Около некоторых секций мерцали миниатюрные символы, похожие на животных. Змея, черепаха, нечто вроде крысы с крыльями и свиньи на трёх лапках. Секция, рядом с которой была изображена крыса, загорелась ярче других. Стор прикинул, что изображение со схемы находится где-то рядом с ним и попятился, чтобы как следует рассмотреть. Прямо перед ним из пола выдвинулся тёмный прямоугольник. Прямоугольник оказался небольшим столиком с черной крышкой. Крышка сдвинулась в сторону и обнажила розовый ящик, обитый каким-то мягким материалом. В нём Стор увидел стопку черных пластин, неизвестные инструменты, блестящие приборы и несколько катушек проволоки разной толщины. У Стора разгорелись глаза, как случалось всегда, стоило ему столкнуться с новым механизмом.

- Что я должен делать? - пробормотал он, адресуясь к экрану. Тот увеличил обозначенную секцию и поочередно осветил каждый прибор. Слева от секции образовался чертеж какого-то устройства.

- Я должен сделать его?

Вместо ответа чертёж ожил и задвигался, распадаясь на части, собираясь заново и усложняясь с каждой новой итерацией. Стор помотал головой, проговорил "Не так быстро" и принялся за работу.

30.

Следующие несколько часов запомнились Стору как череда бесконечных повторений и действий, смысла которых он не понимал. Он соединял тонкие трубки, заполненные неизвестным газом, спаивал тонкие как волос провода, по которым потом текла странная и пугающая энергия. На пластинках из тонкого и похожего на закопчённое стекло материала он рисовал острым пером, которое вместо чернил использовало расплавленный металл. Стор складывал попарно полоски из губчатого вещества розового цвета, капал клеем в крошечные пазы на невесомых и гибких полосках, прорезал отверстия в маленьких кусках чёрного пластика. Иногда что-то шло не так, и тогда в руках Стора оказывались обугленные головешки. Пару раз его ослепляла яркая вспышка взорвавшегося газа из трубок, один раз он заработал химический ожог, коснувшись ребром ладони краешка дымящейся массы в треугольной банке.