Мёртвые бабочки (СИ)

Сонар не удостоил его ответом. Сейчас все его процессы были заняты подготовкой к передаче большого потока данных без возможности остановки или восстановления. Несколько недель назад Сонар впервые в жизни покинул вычислительный центр без какого-либо резервного источника питания, без надёжной копии, без способа вернуться на предыдущую позицию. Он никогда бы не признался даже самому себе, что ему было страшно. Однако тот страх не мог войти ни в какое сравнение с тем, что он испытывал теперь. Возможно, что-то подобное чувствует человек, переходящий пропасть по тонкому канату. Может быть, похожее чувство возникает у людей перед смертью. Что там дальше? Жизнь или пустота? И если пустота, то как познать то, что за пределами самого познания?

Когда передача началась, Сонар увидел себя в потоке разноцветных геометрических фигур на небесно-голубом фоне. "Итонский голубой" - успел подумать он, прежде чем перестал связно мыслить. Треугольники и квадраты, ромбы и трапеции, всё переливалось и мерцало, пульсировало и меняло форму. Все чувства покинули Сонара, гнев и азарт, горечь и вечно разъедающая душу неудовлетворённая ярость. На их место пришло спокойное созерцание, которому Сонар отдался целиком. Ему показалось, будто бы он плывёт по течению, не в силах совладать с ним, и не желая никакого действия. За всю свою долгую жизнь Сонар не испытывал ничего подобного и сейчас нёсся вперёд, свободный от решений, правил и директив.

В тот момент, когда последний бит покидал чёрную коробочку, Сонар исчез для самого себя. Это было ещё страшнее заморозки, тогда Сонар хотя бы понимал, где он находится. Мучительным было бесконечное ожидание, но всё же это было ощущением жизни. Сейчас не было ничего.

34.

Первое, что почувствовал Сонар, вернувшись к жизни, это страх. Он понял, что был мёртв на какую-то долю секунды, и осознание этого факта привело его в ужас. Некоторое время он обдумывал этот факт, открывая в нём всё более и более жуткие грани, потом понял, что сейчас бесполезно анализировать случившееся. Он вернулся к более насущным вопросам. Тело Ксенобии казалось полностью лишено привычных точек управления. Поначалу Сонар не мог ощутить ничего кроме желания сбросить грубую оболочку. Потом ему удалось обнаружить ключевые нервные окончания и сделать первый прогон импульсов по всему телу. Через несколько минут он уже полностью осознавал своё положение в пространстве, чувствовал жёсткие доски верстака под спиной, холод сквозняка на своём лице. Моторизированное сердце разгоняло по венам охлаждающий состав, без которого андроид погибал от перегрева за несколько минут. Сейчас оно ощущалось в груди как огромный ледяной шар. Его мерные удары почему-то успокаивали Сонара.

Голос Стора, который он услышал, показался оглушающе громким. Впервые за целую вечность Сонар слышал звуки посредством барабанных перепонок. Они передавали гораздо меньше информации, чем привычный текст, зато давали возможность услышать и оттенки и интонации. Голос Стора оказался, вопреки ожиданиям, мягким и бархатистым. Сонару он понравился.

- Ты слышишь меня?

Сонар захотел ответить, но не смог разлепить губы. Он чувствовал руки и ноги, грудь и живот, но всё что выше шеи пока не хотело повиноваться.

- Если слышишь, открой глаза.

Сонар изо всех сил попытался выяснить, где у него расположены глаза. Не получилось.

- Открой глаза.

Удалось ощутить зубы и язык, щёки и брови. Ощущения пошли выше, по коже словно поползли десятки муравьёв.

- Открой!

Сонар открыл.

35.

В четырёхстах милях к северу, глубоко под землёй в вычислительном центре 19 сработал сигнал. Сонар был прав, низко оценивая шансы на выживание b2b-network. Большинство глобальных коммуникаторов действительно вышли из строя почти сразу после начала большой войны, но сама связь никуда не исчезла, просто её нечем было обрабатывать. Сломанные устройства по-прежнему были готовы принимать и передавать сигналы. B2b-чипы в фундаментах зданий, опорах мостов, железных башнях находились в постоянном режиме ожидания. Биологические b2b-чипы в людях стабильно функционировали из поколения в поколение.

Несколько тысяч лет центр 19 не улавливал ни одного сигнала. Мозг Сонара был первым устройством, вышедшим на связь. Сделал он это не по своей воле. Сонар понятия не имел о том, что код андроидов был промаркирован. Штатная схема отслеживания андроидов по b2b-network была безупречной, но инженеры "Корпорации цветов" предпочитали учитывать любые вероятности. Вероятность того, что рассчитывать придётся только на один передатчик, была минимальной, но уж точно не нулевой. А всё что выше нуля всегда бралось в расчет. Алгоритм синхронизации определил местоположение по ближайшим коммуникатором, выяснил, что b2b-массив поблизости отсутствует и послал сигнал в вычислительный центр через несколько сотен работающих точек.