Мертвые души

И он был совершенно прав. Личной жизни у нее действительно не было. По крайней мере, с того момента, как растворились в тумане ее отношения с Триш. Та искра, которая вначале проскочила между ней и техником-криминалистом, так и не переросла в нечто большее, на что они обе надеялись. Они не ссорились и не устраивали друг другу сцен – для этого в их отношениях не хватало страсти. Просто периоды между телефонными звонками становились все длиннее и длиннее, а потом сами телефонные звонки и переписка сошли на нет.

Стейси проверила почту. Ничего нового.

За весь день она получила лишь четыре письма. Ее пометили на фотографии с родственниками на «Фейсбуке», ей прислали еженедельный ваучер на электронную почту, и у нее появилось три новых фолловера[50]в «Твиттере». Четвертое послание было от кого-то, кто пытался продать ей еще фолловеров.

Констебль убрала телефон.

Сегодня она не будет пытаться отрешиться от проблем на работе – сегодня она старается избавиться от тех эмоций, которые испытала, читая предсмертную записку Джастина.

А эмоции эти никак не хотели исчезать.

Глава 22

Ким застонала от удовольствия, чувствуя, как струйки воды впиваются в ее тело, прежде чем скатиться по коже вниз и исчезнуть в сливе душевой кабины.

Все это, конечно, от лукавого, но она действительно чувствовала себя так, будто очищается от присутствия Тревиса.

После того как они уехали от доктора Эй, Том демонстративно посмотрел на часы. Они действительно переработали уже целых полчаса. Сама Стоун была готова немедленно отправиться к семейству Прис или погрузиться в отчеты о без вести пропавших, но выражение на физиономии напарника поведало ей о том, что это невозможно. Поэтому инспектор благополучно доставила его к жене, которая суетилась за тюлевыми занавесками. Наверное, она боялась, что подгорит мясо с овощами.

Ким вышла из душа и закуталась в пляжное полотенце. Она вытерла голову вторым полотенцем, встряхнула ею; ее короткие черные влажные волосы оказались торчащими в разные стороны.

Надев мешковатые джинсы и простую черную футболку, Стоун улыбнулась Барни, который терпеливо сидел и ждал ее внизу лестницы. Детектив никак не могла понять, почему собака даже не пытается забраться наверх. Лестницу она ничем не закрывала, и тем не менее ее питомец никогда не пересекал этот невидимый порог.

Хозяйка почесала ему голову и прошла на кухню. Оглянувшись, она увидела, что пес даже не пошевелился. Оказывается, он ждал вовсе не ее. Он ждал, когда откроется входная дверь.

Ким громко рассмеялась. Даже у собаки появился какой-то мистический нюх на появление посетителей.

Она подошла к кофеварке и приготовила две пустые кружки – черный кофе для нее и молоко с подсластителем для гостя.

Стук в дверь раздался в тот момент, когда она наливала кофе во вторую кружку.

– Заходи, коль не боишься! – крикнула инспектор.

Ее коллега открыл входную дверь и оказался в центре гостеприимного мохнатого круговорота. В руке он держал свой полицейский знак.

– Меня зовут Брайант. Может быть, вы меня не узнаёте, но я…

– Боже, да я видела тебя только сегодня утром! – рассмеялась Ким и подвинула ему чашку с кофе.

– Как тебе это удается? – спросил сержант, протягивая Барни жевательную косточку. – Я не звонил, не писал, не посылал тебе почтового голубя – откуда ты узнала?

– Брайант, ты приходишь ко мне без предупреждения только в двух случаях: чтобы проверить, всё ли у меня в порядке, или чтобы что-то выведать. – Стоун подняла бровь. – Сегодня мне весь день пришлось проработать с человеком, которого я ненавижу, над делом, о котором ты ничего не знаешь. Так что можно было смело спорить на что угодно по поводу того, что ты сегодня появишься. Даже эта псина знала, что это произойдет.

– Вполне логично, – согласился гость. – Ну и как прошел день? – Он не мог больше сдерживаться.