Мертвые души

	Захарьевич!" "Ты заврался, мамочка, Иван Григорьевич". К почтмейстеру, которого звали Иван Андреевич, всегда прибавляли: шпрехен зи дейч, Иван Андрейч?
Consequently, much as the inhabitants had liked our hero in the first instance (as seen in Chapter I.), they now liked him more than ever.	Словом, всё было очень семейственно.
As a matter of fact, they were citizens of an exceptionally quiet, good-natured, easy-going disposition; and some of them were even well-educated. For instance, the President of the Local Council could recite the whole of Zhukovski's LUDMILLA by heart, and give such an impressive rendering of the passage	Многие были не без образования: председатель палаты знал наизусть "Людмилу" Жуковского, которая еще была тогда непростывшею новостию, и мастерски читал многие места, особенно:
"The pine forest was asleep and the valley at rest" (as well as of the exclamation "Phew!") that one felt, as he did so, that the pine forest and the valley really WERE as he described them. The effect was also further heightened by the manner in which, at such moments, he assumed the most portentous frown.	"Бор заснул, долина спит" и слово: "чу!" так, что в самом деле виделось, как будто долина спит; для большего сходства, он даже в это время зажмуривал глаза.
For his part, the Postmaster went in more for philosophy, and diligently perused such works as Young's Night Thoughts, and Eckharthausen's A Key to the Mysteries of Nature; of which latter work he would make copious extracts, though no one had the slightest notion what they referred to.	Почтмейстер вдался более в философию и читал весьма прилежно, даже по ночам, Юнговы "Ночи" и "Ключ к таинствам натуры" Эккартсгаузена, из которых делал весьма длинные выписки по целым листам, и в чем состояли эти выписки и какого рода они были, это никому не было известно.
For the rest, he was a witty, florid little individual, and much addicted to a practice of what he called "embellishing" whatsoever he had to say - a feat which he performed with the aid of such by-the-way phrases as "my dear sir," "my good So-and-So," "you know," "you understand," "you may imagine," "relatively speaking," "for instance," and "et cetera"; of which phrases he would add sackfuls to his speech. He could also "embellish" his words by the simple expedient of half-closing, half-winking one eye; which trick communicated to some of his satirical utterances quite a mordant effect.	Впрочем, он был остряк, цветист в словах и любил, как сам выражался, уснастить речь. А уснащивал он речь множеством разных частиц, как-то: "судырь ты мой, эдакой какой-нибудь, знаете, понимаете, можете себе представить, относительно, так сказать, некоторым образом", и прочими, которые сыпал он мешками; уснащивал он речь тоже довольно удачно подмаргиванием, прищуриванием одного глаза, что всё придавало весьма едкое выражение многим его сатирическим намекам.
Nor were his colleagues a wit inferior to him in enlightenment. For instance, one of them made a regular practice of reading Karamzin, another of conning the Moscow Gazette, and a third of never looking at a book at all.	Прочие тоже были, более или менее, люди просвещенные: кто читал Карамзина, кто "Московские Ведомости", кто даже и совсем ничего не читал.