Мертвые души

“На что ж деньги! У меня вот они в руке: как только напишете расписку, в ту же минуту их возьмете”.

“Да позвольте, как же мне писать расписку? Прежде нужно видеть деньги”.

Чичиков выпустил из рук бумажки Собакевичу, который, приблизившись к столу и накрывши их пальцами левой руки, другою написал на лоскутке бумаги, что задаток двадцать пять рублей государственными ассигнациями за проданные ревижские души получил сполна. Написавши расписку, он пересмотрел еще раз ассигнации.

“Бумажка-то старенькая”, произнес он, рассматривая одну из них на свете; “немножко разорвана, ну, да уж ничего. Между приятелями нечего на это глядеть. Очень рад, что случай мне предоставил такое приятное знакомство. А женского пола не хотите?”

“Нет, покорнейше благодарю”.

“Я бы не дорого и взял. Для знакомства по рублику за штуку”.[по три рубли за штуку; а. по два рубли за штуку]

“Нет, благодарю, в женском поле я не нуждаюсь”.

“Ну, когда не нуждаетесь, так нечего и говорить. На вкусы нет закона. [нет никакого закона] Кто любит попа, а кто попадью, говорит пословица”.

“Еще я хотел вас попросить, чтобы эта сделка осталась между нами”, сказал Чичиков.

“Да, уж само собою разумеется, третьего сюда нечего мешать, что по искренности происходит между короткими друзьями, то должно остаться во взаимной их дружбе… Прощайте! прощайте! Благодарю, что посетили. Прошу и вперед не забывать. Если выберется свободный часик, приезжайте пообедать, время провесть. Может быть, опять случится услужить чем-нибудь друг другу”.

“Да, как бы не так”, думал про себя Чичиков, севши в бричку. “По два с полтиною содрал за мертвую душу!.. Поперхнулся бы ты осиновым клином! А ведь и в казенной палате не служил!”[Вместо “Поперхнулся ~ не служил”: Это старого леса кочерга. Верно, был, подлец, частным приставом; а что в казенной палате понатолкался, то это наверно; это и по лицу видно. И даже от фрака его несет казенною палатою”.]

Он привстал несколько и оглянулся назад. Дом барский был еще виден и на крыльце стоял Собакевич, как казалось, приглядывавшийся, куда гость поедет.

“Подлец, до сих пор еще стоит!” проговорил он[проговорил он с досадою] и велел Селифану, поворотивши к крестьянским избам, отъехать таким образом, чтобы нельзя было видеть экипажа со стороны господского двора. [экипажа из господского двора] Ему хотелось порасспросить о дороге к Плюшкину, но не хотелось, чтобы об этом догадался Собакевич. Он выглядывал, не попадется ли где мужик, и, точно, скоро заметил мужика, который, попавши где<-то> претолстое бревно, тащил его на плече к себе в избу. Он подозвал его к себе.

“Эй, борода! Куда дорога к Плюшкину?”

Мужик, казалось, затруднился таким вопросом.

“Что, не знаешь?”

“Нет, барин, не знаю”.

“Эх ты, борода! А еще седым волосом подернуло. [Вместо “Эх ты ~ подернуло”: Вот еще, как можно, чтобы не знал Плюшкина; а. Эх ты, борода! а в голове-то уж седой волос] Скрягу-то Плюшкина не знаешь, того, что скуп”.