Мертвые головы

— Иди, Яна, иди! — махнул Кирилл рукой. — Не вводи в искушение.

— Куда катится мир! — вздохнула Мамочка, когда девушка вышла. — Я конечно, не ханжа, — произнесла она свою излюбленную фразу, — но все меньше и меньше мирюсь с действительностью. Моему старшему уже шестнадцать. Я как подумаю…

— Младший-то поправился?

— Да, сегодня уже в школу пошел.

— А где Митя?

— Повез девочек на вызов.

— Рановато что-то.

— Кому-то приспичило…

Кирилл в "Усладе" выполнял роль старшего охранника. Обычно девочек развозил Митя, Кирилл заменял его только в крайних случаях. Главной его обязанностью было урегулирование конфликтов, каковые хоть и не часто, но случались, и с которыми Митя не мог справиться. Клиенты то отказывались оплачивать дополнительное время, то обижали девочек, а то и наезжали на Митю с чисто рэкетирскими намерениями. Тогда Митя звонил по мобильнику в контору, и Кирилл мчался на своей старенькой, но еще крепкой "шестерке" в "горячую точку".

В "Усладе" он оказался следующим образом. Помыкавшись после окончания филфака университета в поисках работы, он не нашел себе другого применения, как стать охранником в частной фирме. Благо, от природы был Кирилл юношей крупным и сильным, а в армии, куда его загребли после первого курса, им были приобретены необходимые бойцовские качества. Батальон охраны, где он служил, охранял ракетную "точку", дислоцированную в таежной глухомани. "В этой Богом забытой угрюмой глуши лучше нет, чем курнуть натощак анаши…" — писал батальонный поэт. Но никакой анаши там в помине не было. Там вообще ничего не было, только ракета, по заявлению высоких государственных мужей уже не нацеленная на США, казармы, да совсем неплохая, что бы там ни говорили, система охраны.

Сосланные туда или прельстившиеся на "год за два" офицеры лезли на сосны от тоски и, чтобы совсем не озвереть, развлекались в силу своих возможностей. Самым любимым развлечением была забава под названием "войнушка".

Смысл этой армейской забавы заключался в том, что "курки", как окрестили солдат, несущих непосредственно охранную службу, находились в состоянии перманентной войны с ракетчиками и автобатчиками. Последние время от времени имитировали нападение врагов на режимный объект, и задача "курков" была не пропустить их. Применение боевого оружия, конечно, было запрещено, но все остальное — по полной программе. Дрались свирепо, в кровь, до переломов, до госпитальных коек. Все это, конечно, происходило в отсутствие большого начальства, которое периодически отбывало то в округ, то в отпуск, то на недельную охоту или рыбалку (а чем еще заниматься, когда до ближайшего населенного пункта больше ста километров, а до ближайшего города — кто бы считал).

Кроме того, устраивались постоянные бои между бойцами разных подразделений, индивидуальные и групповые. Здесь соблюдались определенные правила, был рефери, результаты оценивали судьи, было даже какое-то подобие тотализатора, для офицеров свой, для солдат свой. Самое интересное, что внутри подразделений не было никакой дедовщины.

Словом, Кирилл, никогда серьезно не занимавшийся спортом и не особо стремившийся попасть в элитные войска, волей случая и суровой необходимости научился весьма умело махать кулаками, а заодно прилично стрелять. В глубине души он мечтал, чтобы первое качество пригождалось ему как можно реже, а второе — никогда в жизни…

Работая охранником, он познакомился, а потом и подружился с мужем Мамочки. Тот и переманил его в "Усладу", соблазняя неплохим заработком.

— Охранять проституток! — возмутился поначалу Кирилл. — Да нужны они сто лет!

— Какая разница! — урезонивал его муж Мамочки. — Чем те торгаши, которых ты охраняешь сейчас, лучше! Такие же жабы!

— Это демагогия!

— Это правда. И ты сам знаешь, что это так!.. — Муж Мамочки, не утруждая себя сильно в поисках аргументации, использовал по полной программе примеры своей жены о таксисте, враче и портном, поставив в этот же ряд охранника, а под конец, мужик умный и хитрый, аки змей-искуситель, бросил убойный козырь: — Ты же роман пишешь! — И это была истинная правда. — Представляешь, какой материал ты там сможешь собрать! Ну где ты еще так попробуешь жизнь на ощупь и на вкус?! В этой торгашеской клоаке?! Но ты же понимаешь, что все это бред!..

— Почему же, — защищался Кирилл. — На сегодня это очень актуально…

— Ну да! Ты положишь несколько лет на исследования, чтобы в конце концов прийти к выводу, что весь роман мог бы уместиться в три слова и два знака препинания…

— Давай, вываливай свою остроту, — рассмеялся Кирилл. — Что там за слова?

— Товар — Деньги — Товар! Вот и весь роман! Само по себе, может быть, и не плохо, но один старикан в прошлом веке уже написал про это брошюру в нескольких томах! Карл Маркс, "Капитал", слышал хоть краем уха?!

— Но ты ведь тоже торгаш! — продолжал смеяться Кирилл.

— Потому и говорю, ничего в этом интересного нет! То ли дело "ночные бабочки"! М-м-м!.. Любовь и секс, страсть и отчаяние, преступление и святость! Война и мир!..

— Ну, что-то ты совсем зарапортовался! Сказал бы еще: честь и совесть!