Мертвые игры 3

— Мертвая леди не специалист в магии. Плюс она не чувствовала ни вкуса твоей крови, ни запаха. Не буду скрывать — есть что-то еще. Шерарн знатно поработал с твоей кровью, и уверен будет еще сюрприз, а возможно и не один. Но мы будем исходить из того, что имеем на данный момент — ты маг Смерти. Я бы определил твой уровень как пятый, при том что у Харна к примеру шестой, и выше он не поднимется. А тебе есть куда расти. Но, — усмешка, — ты сможешь развивать свой дар, только маскируя его под некромантию. То есть повторюсь — учись плести заклинания с открытыми глазами. Не смей изменять нежить. Не пытайся захватывать контроль над чужой нежитью на Мертвых играх. Не вступай в контакты с потусторонним. То, что ты провернула вчера на полигоне, ответив на призыв лича, выдает тебя с головой.

Я нахмурилась, но постаралась все запомнить.

Ректор кивнул, и продолжил:

— Магия Смерти и некромантия близки, некромантия фактически ответвление от магии Смерти, дающее возможность управлять нежитью, но не править ею. Грань тонкая, но существенная. В дальнейшем я расскажу тебе обо всем подробнее, и обучать тебя буду так же я.

Вот это мне почему-то не понравилось вовсе.

— О том, что ты выгорала, знаем я, Норт и мой дед, естественно мы будем молчать, но я не советую кому-либо еще говорить о случившемся. Для всех ты некромант. Да, сейчас возникнут некоторые сложности с боевыми плетениями, но думаю, справишься быстро.

Ректор поднялся, подошел к двери, взялся за ручку, но так и не открыв створку, повернулся ко мне и сообщил:

— Гобби до вечера у меня побудет, у тебя еще час отдыха, после на полигон. У нас очень мало времени осталось. И да — раз уж тебе так важны эти книги, — он указал кивком головы на учебники, — можешь пока оставить, но никому не показывать. Трупов, адептка.

С этими словами глава Некроса меня покинул.

Оставшись наедине с собственными мыслями, я решила проверить первое, что очень сильно напрягло в словах ректора — боевые плетения. Вскинула руку, формируя аркан по Гвеллу, простейшее заклинание захвата, и не увидела ничего! Совершенно ничего, а должна была отчетливо увидеть тончайшую сеть зеленоватых силовых линий!

Закрыла глаза — сеть, как ей и следовало, находилась передо мной, готовая к использованию. Распахнула ресницы — ничего!

Неприятный холодок прошелся по спине…

Взмахнув рукой развеяла плетение, сосредоточилась и нарисовала силовой контур. Контур, который должна была видеть, но… Перед моими глазами было пустое пространство на полу. Зажмурилась — контур сиял на полу, яркий, отчетливый, правильный. Открыла — ничего.

— Тьма! — ругательство прозвучало отчетливо и безнадежно.

Снова закрыла глаза — контур на полу был наполнен силой. То есть уровень магии Смерти был у меня выше, чем уровень некромантии. То есть как маг Смерти я сильнее, чем как некромант, вот только… плести боевые арканы с открытыми глазами теперь очень, очень и очень сложно. Я не сильна в некромантии, говоря откровенно, едва догнала курс по Судебной некромантии, на который и поступила. А вот чтобы догнать курс Практической некромантии, на который перевелась благодаря Норту, мне требовалось полгода как минимум, у них сложная программа. То есть мне ранее требовалось бы не менее полугода, а уж теперь…

С тихим стоном отчаяния я опустилась на кровать.

Открылась дверь, заглянул Пауль, оглядел комнату, открыл дверь сильнее — вбежала Салии. Точнее вбежала тарелка, накрытая другой тарелкой, поверх которой была еще одна и тоже накрытая тарелка, так что, по сути, вбежали тарелки, и только торчащий из под них хвостик, указывал на присутствие саламандрочки. Пауль закрыл дверь, в то время как Салли взобралась на стол, аккуратно сняла с себя тарелки и лапкой пригласила меня к столу. И только тогда я поняла, насколько вообще хочу есть.

— Спасибо, — благодарности действительно не было предела.

— Уи, — пискнула ящерка, и смущенно прикрылась хвостиком.

— Иии! — потребовал моего внимания Пауль, и совершив прыжок от двери до моего плеча, причем прыжок пугающий, сунул мне записку.

Благодарно погладив паучка, я развернула крохотный сверток и мгновенно узнала почерк Гобби.

«У адепта Дэрба был сообщник. Ректор подозревает Данниаса Шейна, потому что или он, или кто-то из преподавателей. Эдвин провел допрос (сурово провел, как самый суровый воин, которому не дали вишенку), выяснилось — у лича приказ не выпускать тебя из Некроса живой.»

И подпись:

«Навеки твой Гоббиас».

Гоббиас — это было очень официально. Еще я улыбалась с того момента, как прочла про суровость Эдвина, но на самом деле для улыбок повода не было. Дан предатель? Нет, в это я возможно и могла поверить, я не привыкла доверять людям, но Дан выполняющий указания лича, вот это было уже странно. И Дан подставляющий свою команду тоже странно.

Взяв листок, я написала:

«Почему подозрения пали на Дана и преподавателей?»

И подписала: «Твоя Риа».

Пауль, пискнув, издал свое «Ии» и умчался относить записку, я же успела все съесть, к тому моменту как он вернулся я успела доесть обед, и торопливо вытерев руки взяла протянутый паучком сверток бумаги.