Мертвые Ив

— Я собрал немного мяты в саду этим утром. Хочешь горячего чаю?

Я покачала головой. Мы выращивали собственные продукты в теплице на участке за домом. Еще одно удобство, за которое стоило благодарить его увлечение выживанием.

Он поцеловал мою макушку и поплелся на кухню с тарелками. Я сжала зубы и зажмурилась. Я не понимала, что им движет. Как он мог продолжать делать то, что делает, изо дня в день? Он делал все, чтобы мы выжили, в то время как я просто лежала в постели и делала точно противоположное. Я умерла в тот день, когда умерли наши дети. И посвятила каждый свой день умиранию с того момента.

Плед запутался в ногах, пока я боролась со сном в ожидании кошмара. Мои кошмары не убивали меня. Они просто напоминали мне, почему я хотела умереть.

— Джоэл?

Его голова возникла в дверном проеме.

— Собираешься поспать? — спросил он.

— Да.

Он положил свой пистолет на край стола. Стянул свои сапоги. Сбросил свой ремень вместе с тяжелым монтажным ремнем. Сложил свои штаны на сапоги, чтобы быстро одеться при необходимости, в стиле пожарных. Потом устроился рядом со мной и притянул меня ближе. Его палец стал вырисовывать круги на моей спине.

Я улеглась щекой на его грудь и выровняла дыхание. Через несколько минут я провалилась в сон.

Я сидела на полу в комнате Энни и расчесывала ее куклу.

Она подпрыгивала в гардеробной, выбирая какое платье надеть. «Кружась, кружась по саду. Словно мишка Тедди». Ее ангельский голос звенел за моей спиной. «Раз шажок…» Ее ножки зашуршали по ковру. «Два шажок…»

Уголки моих губ подрагивали. Я приготовилась к щекотке.

«Пощекочу тебя там». Ее маленькие ручки заскользили по моим бокам.

Я повернулась, чтобы пощекотать ее в ответ.

Глазные яблоки Энни провалились в череп. Ужасные клешни заменили милые ручки. Гной сочился из ее пор, пропитав волосы и платье. Ее кожа светилась зеленым, покрытая достаточно редкими волосками, чтобы можно было четко разглядеть гной, истекающий из ее пор. Истлевшие губы потрескались и отвалились. Копьеобразная трубка появилась из отверстия, которое раньше было ее ртом.

Она протянула ко мне руки, и клешни щелкнули. Черная кровь стекала по ее подбородку, и нечто похожее на рот зашевелилось. «Ты споешь со мной песенку про мишку Тедди, мама?»

Я отшатнулась от нее и закричала.

Как будто голод рос от утоленья.

И что ж, чрез месяц… Лучше не вникать!

О, женщины, вам имя — вероломство!

— Уильям Шекспир, Гамлет Акт 1, сцена 2

Глава 2 О, женщины, вам имя — вероломство

Руки подхватили меня под колени и спину, приподнимая и подтягивая ближе.

— Шшш. Все хорошо, — Джоэл покачивал нас и бормотал слова, которых я не слышала. Когда моя дрожь отступила, он прошептал:

— Поговори со мной, Дет-а.

— Просто еще один сон.

Он провел пальцем вниз по моей щеке и поднял подбородок.

— Расскажи мне.

Я покачала головой и крепко зажмурила глаза.

— Это об обоих «А»?

Я соскользнула с его колен и легла на бок. Джоэл положил руку на мое бедро.

— Я позволил тебе молчать в течение двух месяцев. Нам придется поговорить об Анне и Аароне очень скоро!

Я съежилась, когда он произнес имена обоих «А».

— Но есть кое-что важное, что мы должны обсудить, — его голос был мрачным.

Я повернулась. Его пальцы постукивали по колену, а помрачневшие глаза бегали по комнате.

— Я слушаю.

Он прочистил горло.

— Ты включала радио? Ты знаешь, что там происходит?

— Радио молчит уже несколько дней, — «Может быть недель».

— Там нет детей, нет пожилых людей и… нет женщин, — уголки его губ опустились.

«Нет детей». Каким-то образом я это знала, но все равно было не остановить огонь, пылающий в моей груди.

— Иви, говорят, женщины не пережили эту дрянь.

— Очевидно, они ошибаются, — пожала я плечами и обвела руками свое тело.

— Женщин нет. Все погибли, — его глаза полыхнули. — А те, кто не умер… их судьба хуже, чем смерть.

— Судьба хуже смерти, — прошептала я. Я жила этой судьбой, презирала ее.