Мертвые люди (СИ)

Я ухмыльнулся да пошел мыться. Но, прежде чем самому избавиться от грязи, почистил сайгу. Дело это заняло львиную долю отведённого мне времени, потому что впервые забирал данное ружье, все приходилось осваивать походу дела. Разобрал, почистил и оставил сайгу лежать в таком виде. Быстро помылся, даже успел побриться, посокрушался перед зеркалом по поводу прически, волосы отрасли будь здоров, надо бы побриться наголо. Одел все новое: джинсы, майка, бетловка, хорошая кожаная куртка. По нынешним временам прям щёголь, перецепил кобуру с ПМом, хотел прихватить мачете, но передумал. Надо ограничивать параною. Все, готов к труду и другим, более приятным, вещам.

— Придешь после двенадцати — не пущу, а в окно полезешь — стрельну. Уяснил? — добрые напутствующие слова, как же без них.

— Неа. Но постараюсь вернуться вовремя.

— Уж сделайте милость, — вот это ехидство, что кислотой обожгло.

Подрулил к самому крыльцу дома, где проживала Яна, идти в новой обуви по раскисшей дорожке, вот спасибо, нам этого не надо. Щелкнул фонарик, увидел куда ступать. Когда постучал в дверь, открыл заспанный хозяин и, как обычно, от него разило перегаром.

— Яна где? — хотел любезно спросить, но вышло плохо.

— Одевается. Заходи, — он то ли сделал вид, то ли не заметил моей интонации.

Я немного помялся, в итоге отказался, лучше здесь подожду, не хотелось мне видеть признаки упадка, настроение, итак, не из лучших.

Ждать собирающуюся женщину, вопреки распространённому мнению, пришлось не долго, не более минут пятнадцати. Яна вышла в короткой дутой куртке и юбке, увы, насладиться красотой не удалось, света мало, да и не то место чтобы девушку рассматривать. Открыл дверь машины, помог усесться, сам обежал машину, все-таки вляпавшись в лужу.

Бар располагался, на сколько я смог понять, в бывшем здании почты, стоянки возле входа, понятно, нет, оттого припарковался на газоне. Ранее тут видел привязывали коня, ну ничего, лошадка не обидится если я машину припаркую. Когда вышел, не сразу сообразил, что моя спутница не следует за мной, чертыхнулся, пошел отворять дверь. Если начал играть в джентльмена, будь добр, продолжай. Мне не тяжело, мне в радость. Через кусты, растущие вдоль тропинки, понятно дело, продираться не стали. Вышли на асфальт и, как нормальные люди, прошли до дверей по мощеной дорожке ограждённой, помимо кустов, остатками бетонного забора. Отварил тяжелую деревянную дверь, меня обдала волна тепла и легкий шум телевизора, от неожиданности замялся, но к месту, Яна проскользнула вперед. Что-то у меня с манерами плоховат-то. Следующая дверь направо, и мы в баре. Что же, впечатление он производил слабое, если равняться на прошлую жизнь. Несколько рядов разномастных столов: от советских до огромных деревянных, что так любят ставить в пабах. Окна закрывает жалюзи, в люстре, хоть и много ламп, но светят слабо, наверняка лампы ват по 60 максимум. Это верно, энергию надо беречь. Зато барная стойка била все рекорды по крутости: высотой мне чуть нижи груди, огромная — метров так пять, с закруглением, шириной в полметра и цвета вытершего дуба, на такой хоть пьяный танцу, не упадешь. За стойкой настенный шкаф с алкоголем, ну это понятно. Бармен мне показался знакомым: высокий, сутулый, чуть дерганый, с огромный носом. Заняли столик подальше от входа, чтобы не продуло. Мест хватало, было занято только два стола, за огромным дубовым сидели Сарги — громко смеялись и ругали матом, но пока никого не задирали, и вообще не обращали ни на кого внимания. Я некоторых знал, но здороваться не пошел.

Яна чуть скинула куртку с плеч, я подхватил, аккуратно снял и повесил на спинку стула, ибо вешалки на нашлось. И прежде, чем моя красавица села, она дала мне насладиться красотой, вот что не говорили, а платье (которое хорошо подходит по фигуре), красит женщину куда лучше, чем любые брюки. Плавные линии тела и глаза привлекают туда, куда надо, при всем при этом, остается чувство лёгкости. Я пододвинул ей стул и только потом уселся сам.

— Что будешь пить?

— Я бы выпила коктейль, но учитывая обстоятельства, — она улыбнулась, слегка уведя взгляд в сторону, — можно и пиво. Но только светлое, от темного у меня изжога.

— Я быстро.

Подойдя к бару, постучал пальцами по стойке.

— Почем у вас пиво?

Длинноносый оперся о стойку, втянул ноздрями воздух и лениво проговорил:

— Да все просто. Пол литра пива — пол литра топлива.

Вот ни хрена себе расценки, он что, меня за лоха держит?

— Слушай, ты тут часом не опух от наглости. В былые времена, пол литра нормального пива стоило где-то сантим за пятьдесят, а литр 98 бензина — лат. То есть пиво было в два раза дешевле топлива, а теперь так и вообще должно идти один, — я сделал вид что замялся, — к семи, и то от чрезвычайной щедрости, а так один к десяти.

— Слышь, умник, не нравится — вон там выход, — как-то ты не уверено говоришь, новичок что ли, впервые делом занялся, опытные так клиентами не разбрасываются.