Мертвые люди (СИ)

Сделал пару глотков, откинул одеяло. Надо вставать, а то уже бока болят, да и телу необходимо движение. Кое-как сел, ребра отдались болью, но если осторожно и плавно, то почти и не чувствуется. Выдохнул, пошевелил пальцами в мягком ворсе ковра, хмыкнул, осторожно поднялся, голова чуть пошла кругом. Это не страшно, это даже нормально. Неспешно оделся, прежде приоткрыв окно, а то душно, что в печке. Мысленно прикинул разговор с Яной и мамой, как успокоить их, и заверить в своем полном выздоровлении. Еще надо бы понять, что дальше делать. Еще день в четырех стенах я не выдержу. Стоило мыслям коснуться мародерке как, воспоминания хлынули диким потоком. Подвал, мутант, стрельба, Братан, мертвяк. Воздух словно испарился из легких, стало трудно дышать, я захрипел, оседая на ковер. Дышать, осторожно маленькими глотками. Дышать, все силы, мысли, весь в одно просто движение, наполнения легких воздухом. Сколько прошло времени, не знаю, но наполнения воздухом легких нормализовалось. Встал с пола, обтер ладонью пот с лица.

— И что это сейчас было? — тихо задал я себе вопрос.

Паническая атака это была вот что, и это от одной мысли, что меня могли сожрать. И это нехороший звоночек, а в нашем мире набатный звон по мне, тут лучше самому в петлю, чем близких мучить. Точнее пулю в голову в наших то реалиях. Так отставить пораженческие настроения, все лечиться… и мы еще побарахтаемся.

Я осторожно вернулся мыслями к драке в подвале. Легкий страх и только, и восприятие воспоминаний поблекло. Просто картинки причем не в лучшем качестве, вот пусть они такими и остаются. Через приоткрытое окно послышался шум мотора, машинально приготовился услышать стук дверей, но нет. Еще полминуты и в комнату вошла мать, лицо хоть и усталое, но вполне счастливое.

— Привет! — глупо сказал я.

— Проголодался? — спустя продолжительную паузу спросила она.

— Ага, — она резко сократила дистанцию, и заключила меня в объятья.

Я приобнял ее, и к своему удивлению ничего не почувствовал, словно робот выполнил стандартную операцию, со стандартным набором эмоций. В дверном проеме показалась Яна, с непривычно растрёпанными волосами, зато с обворожительной улыбкой, полной заботы и тепла.

— А как вы так быстро узнали?

— Мария Петровна по рации сообщила, — мягко ответила Яна.

— Значит суп, — мать отстранилась, провела ладонью по щеке, и вышла из комнаты.

Яна проводила ее взглядом, шагнула внутрь, теперь уже я был инициатором объятий, а она поцелуя. И снова нет яркого отклика в душе. "Это пройдет", — уверенно заявил внутренний голос.

— Мария Петровна не топите так сильно, а то ваш постоялец потеет сверх меры, — крикнула Яна.

— Пусть на полу спит, — привычно заворчала пожилая хозяйка.

На кухне сел ближе к окну, приоткрыл форточку, жарко сил терпеть нет. Ветерок с улицы приятно огладил лицо, принося свежий запах весны. Сложно описать его в деталях, да я, пожалуй, и не смогу. Деревья медленно, но, верно, наполнялись почками, под теплым светом солнца. Еще неделя другая и серая унылость пройдет вовсе. И боюсь, что вместо мелкой живности активизируются мертвяки. Интересно как они будут реагировать на жару?

— … ты чай пить будешь? — мягко спросила мать.

— А? Да, конечно, — я рассеяно, улыбнулся.

Перевел взгляд на стол, вроде еще мгновение назад, кроме пленки, что заменяла скатерть, ничего не было, а сейчас, по центру тарелка с бутербродами, и пяти видов колбасы и сыра. Чашка с бульоном, ложка, хлеб. По левую руку заметил кружку, с изображением Рафаэля из черепашек-ниндзя.

— А это откуда? — я указал на тару для чая.

— Ольга Владимировна как-то обмолвилась, что у тебя любимая кружка с черепашкой была, — почти застенчиво прощебетала Яна.

— Спасибо. Не ожидал, — та кружка из далекого мирного прошлого и в самом деле была любимой, не из-за принта. Она просто была квинтэссенцией ностальгических чувств. Но ничего подобного говорить не стал.

Дальше кушал, а женщины заботливо квохтала надо мной, даже Яна то бутерброд подвинет, то сахар в чашке размешает. Я понимал, они это от большой заботы делают, но все же раздражение мерно заполняло сознание. Стоило допить чай, как образовалась неловкость. Они не знали, что дальше делать со мной, как, впрочем, и я сам.

— Ладно, я на работу, — не уверено проговорила Яна словно отпрашиваясь.

После короткого поцелуя ушла.

— И тебе тут делать нечего, иди за детками присмотри, — с этими словами Мария Петровна выпроводила мать.

И это хорошо, а то они своей заботой меня до бешенства доведут.

— Вам помочь чего? — в самом деле, не идти же матрас пролеживать.

— Да что ты болезненный можешь. Иди в сад воробьев считай.

Спорить понятно дело я не стал. Надел кожаную куртку, шапку, и, зашнуровывая ботинки спросил.

— А где Братан?

— Чего?

— Кот мой где?

— Ты это… у собутыльников своих спрашивай про свою скотину… чего ко мне пристал.

Собственно, а какого еще я ответа ожидал.