Мертвые миры

Восстановление.

Я заморгал, мир на время снова обрел гармонию.

- С вами все в порядке? - Ким сидела рядом со мной в автомобиле.

- Да, все в порядке.

- Вид у вас был, как у больного с кататоническим синдромом.

- Который сейчас час?

- А как вы думаете, который сейчас час?

- Я первый спросил.

- Почти семь.

- Черт побери.

- Я собиралась поехать в город. Даже не представляла, что вы до сих пор тут сидите.

Я протер глаза.

- Боже, как я устал.

- Где вы живете?

- У меня прекрасная маленькая квартирка на территории Проекта.

- Вы сможете туда доехать?

- Да, но не хочу.

- Почему?

- Меня могут больше не выпустить.

- Вы это серьезно?

- Не совсем.

- Вас не поймешь.

- С Бадди все в порядке?

- Да.

Я посмотрел на нее - передо мной сидела привлекательная женщина со светло-голубыми глазами, на вид около тридцати пяти.

- Пойдемте ко мне. Тем более что вы забыли свою рубашку.

- Точно, - ответил я.

Я поставил машину в гараж и спрятал ключи под защитным козырьком. Машину мне дали на Проекте, но исключительно с рекламными целями и для дневных поездок. Считалось, что Глаза должны во всем поддерживать репутацию учреждения.

В доме была комната для гостей с двухспальной кроватью и окном, в который врывался освежающий ветерок. Я снял ботинки, прилег на кровать и прислушался, не сняла ли она трубку телефона, не набирает ли номер Проекта. Она ведь должна знать людей, которые там работают, и их телефонные номера. Бывшие коллеги ее мужа. Я закрыл глаза, убежденный, что когда снова открою их, то увижу перед собой типа из группы безопасности Проекта.

Но все получилось иначе.

Когда я открыл глаза, комната была освещена теплым светом лампы, в дверях стояла Ким.

- Здесь ваши таблетки, - сказала она и показала мне небольшую серебристую коробку.

- Все в порядке. До завтра мне они не понадобятся.

Она внимательно взглянула на меня.

- Правда, - сказал я. - Я принимаю одну в день.

- А что бы случилось, если бы я не нашла вас?

- Сидел бы до тех пор, пока меня не нашел бы кто-нибудь другой, а если бы так никто и не нашел, то проторчал бы там до Судного дня. Моего, по крайней мере.

- Вы это имели в виду, когда сказали, что люди, работающие на Проекте, больше не выпустят вас?

Я хорошенько обдумал ответ.

- Никакой явной угрозы нет. Они хотели бы использовать меня еще. По-моему, им очень нужны позитивные результаты.

- "Результаты равны вложениям", - так говорил мой муж.

- Верно.

Я сел на кровати, потер руки - несмотря на то, что в доме было тепло, я покрылся гусиной кожей.

- Как он умер? - спросил я.

- Опухоль мозга. Просто ужасно. К концу его постоянно мучили боли. Его держали на сильных лекарствах. Он даже меня перестал узнавать. - Она отвернулась. - Боюсь, что после его смерти я сама оказалась на грани отчаяния. Но сейчас я чувствую себя сильнее.

- Почему вы живете здесь совершенно одна?

- Это мой дом. Если надоест, есть еще небольшой коттедж на Кэннон Бич в Орегоне. Но я привыкла к одиночеству.

- Привыкли?

- Похоже, что оно преследует меня всю жизнь.

Это вызвало новые вопросы, и за чашкой кофе в гостиной я задавал их один за другим. Ее родители погибли в автомобильной катастрофе, когда ей было четырнадцать лет. Ее воспитала тетка, но отношения были натянутыми.

- Я чувствовала себя не племянницей, а, скорее, обузой.

Потом был мистер Фам и опухоль мозга. Когда она закончила, что-то внутри меня заскулило и стало проситься наружу, но я не давал выхода эмоциям.

- Иногда мне кажется, что уж лучше бы я стала Глазом, - сказала Ким.

- Поверьте, это не лучше.

- Почему? - Мы сидели на одном диване, она развернулась ко мне, подогнув под себя одну ногу; глаза у нее горели, лицо было оживленным.

- Я уже говорил: вам пришлось бы умереть.

- Я думала, вы говорите не буквально.

Я покачал головой и пошлепал по набедренному карману брюк, где лежали мои таблетки.

- Я весь в этих таблетках, - сказал я. - Тот самый "я", с которым вы сейчас разговариваете. Но это не тот "я", каким я был перед тем, как попал в Резервуар. - Я глотнул кофе. - Официальная версия ничего подобного не говорит, это моя личная теория.

- Теория несколько невротическая.

- Да, пожалуй.

- Мне даже кажется, что вы и сами-то не верите в это.

Я пожал плечами.

- Это ваше право.

Какое-то время мы сидели молча.

- Иногда тут действительно становится очень одиноко, - сказала Ким.

- Да.

Спальня оказалась приятнее, чем гостиная. Она погасила свет и набрала "прозрачность № 3" для стен и потолка. Ощущение было такое, словно лежишь в лесу под открытым небом, над тобой сверкают миллиарды звезд, а вокруг раскачиваются ветки деревьев. Я дотронулся до ее обнаженного живота, потом поцеловал в губы. Время так сладостно замедлилось, но потом снова сжалось, подобно часовой пружине, и принялось отсчитывать секунды - тик-так, тик-так.

Мы лежали на спине и смотрели вверх, руки и ноги все еще были переплетены. Звезды незаметно кружились. Разглядеть Тау Бу я не смог, да и бог с ней.

- Зачем же тогда ты это сделал? - спросила она.

- Потому что мне было хорошо. И тебе, по-моему, тоже.

- Я не о том. Почему ты захотел стать Глазом?